Укротитель - [4]

— Настя. — решительно сказал я ей. — Теперь ты — Настя. — имя звучало очень похоже на «красивая» или «хорошая» на том странном языке. Это не было противоположностью «неправильная», но мне подумалось, что так будет даже лучше. — Ты — моя. — Закончил я мысль и шагнул к ней.

Оказывается, четыре руки — это довольно удобно. Нижней парой рук я ухватил её под попу, верхней парой — за плечи, легко приподнял (откуда у меня такая силища-то, я же чуть не помирал вот только что?) и крепко прижал к себе. Отчаяние и надежда на лице теперь уже Насти сменились облегчением, радостью и ещё целой гаммой эмоций, от которых осталась одна: желание. Удерживая её, я сделал ещё шаг, прижал её спиной к стене, она, наконец-то отмёрзнув, обхватила меня руками и ногами, вцепившись, как утопающий в соломинку, уткнулась носом в плечо и, похоже, опять тихо заплакала. Всхлипывая в такт моим медленным движениям. Чёрт! ЧЁРТ! ЧЁРТ! Проклятье! Ощущение её груди, прижимающейся к моей (блин, теперь придётся привыкать… ЧЁРТ!!!) и трущейся, было новым и очень сильным. И страшно мешало. Но я продолжал размеренно двигаться — я чувствовал, что сейчас нужно именно так, «медленно и печально», как в том анекдоте.

Через пару минут она расслабилась и перестала всхлипывать. Ещё через пару — она сильно вцепилась в меня, буквально повиснув, и долго вздрагивала всем телом, шепча что-то невразумительное и снова плача — но это были уже совсем другие слёзы.

Сколько я так стоял — не знаю, время как будто остановилось. Настя висела на мне, постепенно успокаиваясь, то изредка вздрагивая от ушедших рыданий, то что-то шептала, то просто прижималась ко мне (и моей, мать её, слишком чувствительной груди), то гладила меня по спине и по голове, куда рука попадёт. Наконец, она совсем успокоилась и попыталась дотянуться ногами до пола, но разница в росте оказалась слишком большой. Я аккуратно поставил Настю на землю и она тут же опустилась на корточки.

«Пиджи. Она — не человек, она — пиджи!» — уговаривал я сам себя. Вообще, моё отношение к оральному сексу довольно двойственное. С одной стороны, это безусловно приятно и очень лестно, а с другой — я как-то не очень верю, что партнёрше это доставляет такое уж удовольствие, а игру в одни ворота категорически не перевариваю. Я был абсолютно уверен, что это первый раз в её жизни, но действовала она решительно и умело — всё, что касается секса во всех его проявлениях — у пиджи в крови. И я так же был уверен, что Настя не стала бы делать то, что ей не хочется, по крайней мере, не в этот момент. Успокоив себя таким образом, я наконец смог «расслабиться и получать удовольствие». Настя же, судя по всему, из-за всякой ерунды не парилась, и продолжала увлечённо экспериментировать с новой игрушкой.

Почувствовав, что мне осталось совсем чуть-чуть, она задвигалась быстрее, одной рукой прижимая меня к себе, а палец другой вдруг вдвинула… Проклятие! Там не должно быть ничего такого! ЧЁРТ-ЧЁРТ-ЧЁРТ! Видимо, процесс превращения всё-таки зашёл гораздо дальше, чем я наделся — не чешуйчатый четверорукий хвостатый мужик с сиськами, а чешуйчатая четверорукая хвостатая пиджи с «довеском»! И мой сохранившийся разум — это временно! Пара недель без секса с человеком, максимум месяц, и я отупею и стану такой же дикой пиджи, как была Настя!

В ужасе от этого открытия, я отшатнулся от Насти, но, даже несмотря на панику и сумбур в голове, финал был неизбежен.

Непрерывно и бессвязно ругаясь, теперь уже вслух, в какой-то момент я поймал испуганный взгляд Насти. «Да что же она такая паникёрша?» — подумал я сердито, отмахнувшись от неё рукой, мол, не сейчас. В ярости я со всей силы саданул кулаком по стене — не самый разумный поступок, но с разумом в тот момент у меня была острая напряжёнка. Я ожидал боли и новый повод для ругани, но… всё, что я почувствовал — это просто удар, а вот от гранитной стены только крошки полетели! С изумлением глядя на изрядную выбоину в стене, я как-то вдруг успокоился и развернулся к Насте, хлестнув напоследок по стене хвостом… Чёрт! У меня ещё и хвост есть? Ладно, это всё потом. Мне до чёртиков нужен покедекс, но в первую очередь — первоочередное.

Настя по-прежнему сидела на корточках, всё такая же испуганная, и по-прежнему смотрела на меня большими глазами.

— Настя! — начал я более-менее ровным голосом. — Я не знаю, во что меня превратила твоя магия, но мне это совсем не нравится. — Она явно расстроилась, но я продолжил, не дав ей вставить ни слова. — Я знаю, что ты очень сильно старалась всё исправить, и не виню тебя, что у тебя не получилось. — Мои слова её успокоили… немного — она поняла, что продолжение ей не понравится.

— Возможно, что ты всё-таки превратила меня в «лилсис», как и хотела, только не такую, как ты. Тогда я скоро стану глупым, а потом и ты тоже, даже глупее, чем была до того, как…

— До того, как ты меня разбудил, — уверенно продолжила она мою мысль.

— Да… Ты очень умная для дикой пиджи… У нас есть две недели, может быть, месяц… Пятнадцать-двадцать дней, если очень повезёт — тридцать, — показал я на пальцах в ответ на её непонимающий взгляд. — Мы должны найти людей и добраться до покецентра. Они ничего не исправят, — надежда, мелькнувшая на лице Насти, снова сменилась огорчением. — Но это не значит, что они совершенно не смогут нам помочь. И что бы ни случилось, я тебя не брошу! — Пообещал я. Причём совершенно искренне — сам того не заметив, я уже успел привязаться к Насте.