Укрощенная любовью - [78]

Она сделала это! Она свободна! Полнейший восторг добавил ей безрассудства, и она опустила поводья, низко наклонившись, одной рукой придерживая шляпу, чувствуя, как низкие ветки хлещут ее по лицу.

В конце концов, предусмотрительность взяла верх. Беренис знала, что не должна загонять лошадь, так как впереди еще длинный путь. Перейдя на шаг, они некоторое время ехали молча, затем она сказала:

– Нам необходимо найти безопасное место для ночлега, пока не стемнело. Ты знаешь, как разжигать костер, Перегрин?

– У меня в кармане есть трутница, – ответил он и добавил с сомнением:

– Но мне никогда не приходилось пользоваться ею, разве что зажигать свечу.

Беренис начала беспокоиться. Их побег был хорош в теории, но сейчас действительность испугала ее, и она посылала небу горячие молитвы, чтобы они не попали в руки каких-нибудь мародерствующих бандитов. Тревожный взгляд вверх подтвердил, что солнце уже начинало садиться, отбрасывая таинственные тени, которые принесут блаженную прохладу, но, вместе с тем, и пугающую темноту.

Они следовали вдоль ручья, который извивался и журчал и, наконец, широко разлился между низкими берегами, впадая в заросшее по краям озеро. Спешившись и напоив лошадей, Перегрин прильнул к воде. Он набирал ее в горсти и плескал себе в лицо. Он давно уже не снимал свой сюртук, его рубашка вся промокла от пота, бриджи были вымазаны в грязи, а сапоги покрылись толстым слоем пыли. Беренис с облегченным вздохом стащила серапе и шляпу, тряхнув головой, чтобы волосы рассыпались. Она опустила руки в прохладную воду, почувствовала приятное покалывание, и ей ужасно захотелось искупаться.

Спустя мгновение она объявила:

– Я собираюсь поплавать! Мы уже отъехали довольно далеко, и я не могу двигаться дальше, если не отдохну. Отвернись Перегрин, мне надо раздеться!

Он начал было протестовать, считая, что еще слишком опасно задерживаться, но один взгляд на ее решительное лицо сказал ему, что спорить бесполезно, поэтому он услужливо отвернулся. Беренис разделась, оставив одежду лежать бесформенной грудой на траве, и вошла в воду, забыв о присутствии Перегрина и желая одного – смыть пыль и грязь. Даже мысль об аллигаторах, которые ужасали ее, когда она впервые увидела их в реке, не могла удержать Беренис.

Она окунулась, затем смело поплыла, крикнув:

– Как чудесно!

Перегрин обернулся, и у него захватило дух от той картины, которая предстала пред ним. Она была словно наяда. Он не мог оторвать взгляда от плавных линий ее тела, просвечивающих сквозь воду, волос, плывущих позади нее, груди, приподнявшейся на мгновенье, когда она махнула ему.

Всепоглощающая страсть, которую он сдерживал так долго, чуть не взяла верх, и он знал, что должен утолить ее.

Беренис блаженствовала и не понимала его состояния, охваченная восторгом нового ощущения от купания обнаженной. Участвуя в пикниках с купанием в Брайтоне, она всегда надевала длинную фланелевую рубашку. Это же было что-то совершенно новое, и она поймала себя на том, что хочет, чтобы Себастьян был сейчас вместе с ней. Даже позволила себе помечтать, как было бы здорово, если бы его сильное, бронзовое тело оказалось рядом с ее телом в воде… ныряния, прикосновения, игры, поцелуи…

Велев Перегрину отвернуться, Беренис вышла на берег и снова оделась, находя мужскую одежду не ограничивающей движения, свободной и приятной, намного более удобной, чем длинное платье:

– Думаю, я закажу себе подобный костюм, когда мы доберемся до Джорджтауна. Это может открыть новый стиль в моде.

– Действительно, может. – Он был готов согласиться со всем, лишь бы она позволила поцеловать себя.

– Как было бы чудесно, если бы мы остались здесь навсегда, – мечтательно сказала Беренис, подвернула брюки и уселась на край берега, чтобы опустить босые ноги в воду. – Ты бы построил нам домик из бревен, и мы были бы счастливы, как дети, в этом лесу…

Перегрин сел рядом с ней.

– Беренис, дорогая… перестань говорить глупости, – мягко сказал он. – Не думаю, что я смог бы… Но когда же ты позволишь мне доказать свою любовь?

– Скоро, – пообещала она неопределенно, ощущая его напряжение, его руку, обвившуюся вокруг ее талии, руку, скользящую к ее груди. – Не сейчас, но скоро.

– Когда доберемся до Чарльстона? – Она слишком долго дразнила его, и Перегрин начинал терять терпение. Он заслуживал награды за то, что так круто изменил свою жизнь. Он не любил питаться иллюзиями. А именно это сейчас и происходило.

Внезапно он насторожился, услышав хруст ветки, но когда обернулся, было уже слишком поздно. Подобно тому, как чудовищный вулкан выплевывает поток лавы, тихая поляна, казалось, извергла толпу каких-то людей, высыпавших из кустов. Перегрин потянулся было за пистолетами, но его мгновенно схватили двое бандитов. Беренис вскочила на ноги, вскарабкалась на берег и оказалась прямо перед нападающими, вначале решив, что это люди Себастьяна, которые нашли их. Но она тут же поняла свою ошибку. Чужаки заполнили поляну, крича, указывая на нее, непристойно ухмыляясь, отчего все внутри у нее похолодело от страха. Один из них, пышно разодетый, выступил вперед, и она заметила, что у него было красивое лицо, мощное телосложение и властные манеры.