Укрепленный вход - [54]

— Надеюсь, ты не имеешь в виду офицера по профилактике преступлений? Как так его зовут?

— Данлеп. Пол Данлеп. Но я слышал, полицейские в участке зовут его Порки.

— Может, найти настоящего полицейского?

— Где? — махнул рукой Мудроу. — Сойдет и Данлеп, если позволит мне заняться всем самому. Его работа состоит в том, чтобы произносить речи, да и тех не так много. Обычно он не занят целый день, и это тоже большой плюс. Утром я с ним разговаривал по телефону, и мне показалось, он горит желанием начать расследование.

— Он что, заедет сегодня днем?

— Они все будут здесь немного позже. Сейчас уехали на похороны. Оказывается, Сильвия — еврейка и по законам ее религии должна быть похоронена в течение сорока восьми часов. Потом вся семья не будет выходить из квартиры, соблюдая траур. Наверное, соблюдение траурного обряда после похорон приносит какое-то облегчение. Вчера Мерилин, дочь Сильвии, прилетела из Лос-Анджелеса. Я думаю заглянуть туда завтра. Это уже не будет для меня столь ужасно.

И снова Джим Тиллей предпочел промолчать. Он встал, подошел к холодильнику и отрезал себе кусочек пирога.

Мудроу не мог остановиться.

— Я должен был знать, что там происходит. Вот идиотизм! Мне все это даже казалось немного смешным. Целый дом паникует из-за того, что мы видим каждый день в восточной части города. Нашел двух продавцов наркотиков, двух проституток и считал себя молодцом, считал, что спас «Джексон Армз». — Мудроу замолчал, вытянул вперед правую руку и сжал пальцы в кулак.

— Ты и сейчас не знаешь, что там происходит, — решился возразить Тиллей.

— Проститутки и продавцы наркотиков — это всего лишь игра на публику. Для них в работе там не было никакого смысла. Я должен был это понять. — Мудроу помолчал и посмотрел на Тиллея, уставившегося в свой кофе. — Джим, эту мразь — я имею в виду продавцов наркотиков — я застал тогда в квартире. И даже не спросил, откуда они взялись. Не спросил, кто их прислал. Этот китайчонок был так испуган, что продал бы родную мать, чтобы только не попасть в тюрягу, а я ничем не интересовался.

Тиллей подумал, что надо бы ответить помягче, но все же решил лучше сказать правду.

— Ты должен был спросить, — признал он. — Безусловно, ты должен был спросить.

Мудроу опять подошел к окну. Он высматривал Бегти. Внезапно Стенли подумал о том, какой великолепный весенний день за окном. Первый по-настоящему теплый день в этом году, и жители сразу выползли из своих квартир на улицы. Отовсюду доносились звуки радиоприемников и визг детей. Уличные продавцы наркотиков, которые работали в любую погоду, сбросили теплые куртки.

— Похоже, бездомным больше не надо волноваться, что они замерзнут. По крайней мере, в этом году, — заметил Мудроу.

— Что? — переспросил Тиллей.

— Теплеет, — ответил Мудроу. — В парке больше не будет замерзших людей.

Но Тиллей вернул его к прежней теме.

— Ты и вправду не взял дело в свои руки. Может быть, Сильвия провела бы сигнализацию в свою спальню, если бы ты хоть предположил, что ее жизнь в опасности.

Казалось, Мудроу его не слышал. Он отвернулся от окна, прошелся по комнате и опять сел за стол.

— Знаешь, когда они опускали в могилу тело Риты, я хотел быть там, внизу, вместе с ней. Дело в том, что мне трудно пережить боль. Мне трудно было перенести собственную злость. Я знал, эта злость может победить здравый смысл, и я начну вымещать ее на невинных людях. Тогда я, старый кот, притворился, что мне понадобится эта злость для того, чтобы наказать убийц Риты. Я притворился, что необходимо возмездие.

— А сейчас, после гибели Сильвии, ты снова о возмездии?

— Я любил Риту. Но и Сильвия не заслужила такой смерти. Если я и могу что-то сделать сейчас, это найти тех, кто с ней так поступил. Тех, что организовал этот поджог, и того, кто это сделал.

Мудроу выпрямился на стуле и спросил у Тиллея:

— Скажи мне, как по-твоему, что происходит в этом доме?

— Прежде всего бросается в глаза такое вот совпадение: наркоманы и проститутки появились сразу же после того, как поменялся домовладелец, — с готовностью ответил Тиллей. — Но допустим, что это всего лишь совпадение. В таком случае я бы сказал: какой-то крупный продавец наркотиков пытается расширить рынок сбыта и внедряет своих продавцов в районе, где ему не надо постоянно бороться с конкурентами за каждый клочок земли. Крупному продавцу очень трудно расширить сферу влияния в районах, где всюду продаются наркотики. Единственный выход добиться этого — начать убивать тех, кто мешает. Многие дилеры считают, что тот, кто хоть раз попробовал наркотик, уже не избавится от пагубной привычки. Я, правда, не согласен с этим, но с этой точки зрения, конечно, имеет смысл начинать работать на «чистой» территории. Другая версия — это проблемы с новым владельцем дома. Я знаю немало случаев, когда хозяева нанимают всякого рода шваль, которая помогает освободить здание. Подобные случаи не редки. Но в таких районах, как Холмы Джексона, этого обычно не случалось. Еще возможно, что новый владелец сам продает наркотики и хочет вложить деньги в недвижимость, чтобы получать двойную прибыль. Если покопаться в памяти, то можно вспомнить некоторые районы Нью-Йорка, которые постепенно, квартал за кварталом, становились невозможными для обитания. Коли этот дом и несколько подобных ему зданий рядом станут похожими на декорации фильма ужасов, то мелкие владельцы недвижимости постараются побыстрее продать их, пока цены не упали.