Укрепленные города - [51]
Арнон вышел из дому, осмотрел свою машину. «Ауди». Миркиной дочке помогу купить, но что-то простое… У меня в двадцать пять и велосипеда не было. Квартиру бы ей надо — у нас на съемной тяжело. Но вроде, сдают от Государства, бессрочно? Ссуду большую дают?.. Поможем, у моих-то дом семикомнатный, на мое наследство им положить. Квартира! А машина — подождет. Приедут Мирка с мужем… Живы? Завтра буду знать.
Родственники у меня за границей — теперь в разведку не возьмут, придется до пенсии в советских шпионах.
Позову Пи-Эйч-Ди выпить водки — есть. «Смирнофф» — Смирр-но!!! И какие-то огурцы маринованные обнаружились.
Доктор Эйлон на прогулку еще не выходил, а звать его специально Арнон не решался — и проходил до шести вечера из комнаты в комнату, примеряя Миркиной дочке все виденные на департаментских молодицах платья, блузки на узеньких шлейках — еврейская девочка из России будет стесняться? — какие-то брюки с черными кожаными заплатами на коленках и ягодицах, — будет стесняться! — Товин мутносеребряный браслет с зеленым камнем, курсы учителей младших классов, курсы дипломированных секретарш, построенную тройками роту десантников с лицом Гади и в красных беретах, с «крылышками» на груди, «Ауди» и «Фиат 127». Себя самого: посмотрел в зеркало у Товиной постели. Бычий бугор лба, нос клубнем, багровый загар раскрытой груда, глаза растворенной сероты — подсвет желтый… Боже, полный милосердия.
Эйлон вылез — размеренный и злой — прошелся у собственной калитки, положил ладонь на переплетение железных узоров.
— Навестите меня, доктор? — Арнон чуть было не потянул Пи-Эйч-Ди за рукав.
— Что, батюшка мой, скукотища заела? — Эйлон даже не улыбнулся, губы его заковало.
— Наоборот. Есть у меня причина взять у вас несколько уроков русского языка.
— Нешто в Московию посылают?
— Доктор Эйлон, Артур — ко мне приехали. Из России.
— Эва… — И на трудовом, новехоньком древнееврейском, — Сестра?!
— Дочь двоюродной сестры, — Арнон и по сей день не помнил степеней родства на Святом Языке. — У маминой сестры были дети… Так что дочь… Хочу сказать… Моя двоюродная сестра уцелела, и ее дочь, оказывается, около двух лет здесь. Завтра пойду к ней. А сегодня — предлагаю небольшой русский вечер. «Смирновка». Есть, говоря по правде, нечего.
Первый стопец они выпили, хвалясь друг перед другом — локоть приподнят, выдох, все до дна! И закашлялись.
Разлили по второй.
— Я полагаю, — сказал доктор Эйлон, — не следует приобретать квартиру по государственным…каналам. Мне рассказывали, что качество строительства отвратительное… Кроме того — в пригороде: будет ей далеко к вам приезжать. Не помню, говорил я, — у меня в Германском Посаде есть двухкомнатная… Поселите ее покуда там — мебель прекрасная, холодильник, плита, телевизор…
— Уж разрешите мне все это ей — купить. Новое. — Арнон разлил водку.
— Я вам как-будто ничего не дарю. Если ей у меня понравится — будем рассчитываться. А то как бы не появилась в газетах статья об одном крупном чиновнике, похитившем у многодетных семей и молодоженов еще одну квартиру для «русских»… Причем сведения эти попадут в газету от ваших же подопечных… Я позавчера слушал передачу на том языке, который вы называете русским. Выступал некто Липский. Ну, я вам скажу… Позвольте, как там было? А! «Сомнительный человеческий материал, который представляют из себя ассимилированные евреи…»
— Пусть говорит, как ему нравится.
— Он уверен, что это вам нравится — поэтому и говорит подобные пакости!
— Вы когда-нибудь пробовали оставить в покое мою службу?.. Артур, водки мы еще выпьем? Или это и все, на что способен сомнительный человеческий материал…
— Арнон, квартиру не покупайте. Купите ей машину, пошлите ее в Ниццу, но не швыряйте деньги в бездонную дыру нашего родного сортира!
— Без этого сортира — утопили бы нас в сортире.
— Блестяще. И в самом деле после таких заявлений американцы начинают рыдать и забрасывать вас тысяче долларовыми купюрами?
— Заткнись.
— А квартиру где купишь?
— Нигде. Поселю мою русскую красавицу у тебя, попрошу небольшую отсрочку. А там глядишь — и платить не придется…
— Так оно и будет.
— За каким чертом мне делать из тебя благодетеля, доктор. Пятый год тебе не дает покоя качество моего русского, а теперь — тебе не дает покоя моя русская племянница. Ей двадцать пять! А из твоей квартиры, как и из тебя самого, труха сыплется! Дохлятина… Ты в армии был? Звание?! Воинский номер?!
— Командир! Ты уже давно превратился в жирную чиновную свинью. Если ты не возьмешь у меня квартиру — лучше не выходи вечером во двор. Я в присутствии твоей племянницы начну говорить с тобой по-российски — но всерьез! — и она сбежит от тебя обратно в Москву!
— Она уже два года живет в Государстве. Уверен, что ей наплевать на антисемитские выкрутасы. О, русский язык! Смирр-но! Рав-няйсь! Еб твою мать!
— Полковник. Ты болван.
— Квартиру возьмешь?
— Артур, тебе опасно пить водку. У тебя заболят все твои печенки-селезенки. Труп ходячий… Артур, к тебе ходят какие-то молодые ребята из Университета — я видел. Парни по высшему классу…
— Ну что ты, Арнон. Это всего лишь жалкие докторанты на факультете сравнительного литературоведения… Есть и философы. Для твоей родственницы необходим преуспевающий молодой взяточник, член Правящей партии.
Юрий Милославский – прозаик, поэт, историк литературы. С 1973 года в эмиграции, двадцать лет не издавался в России.Для истинных ценителей русской словесности эта книга – долгожданный подарок. В сборник вошли роман «Укрепленные города», вызвавший острую идеологическую полемику, хотя сам автор утверждал, что это прежде всего «лав стори», повесть «Лифт», а также цикл рассказов «Лирический тенор» – своего рода классика жанра. «Словно не пером написано, а вырезано бритвой» – так охарактеризовал прозу Ю. Милославского Иосиф Бродский.
Юрий Георгиевич Милославский – прозаик, поэт, историк литературы, религиевед. Уроженец Харькова – там и начинал как литератор. С 1973 года в эмиграции.«Приглашённая» – это роман о природе любви, о самом ее веществе, о смерти и возрождении. Читателю предлагается вслед за рассказчиком – Николаем Усовым – погрузиться в историю юношеской несчастной любви: продолжая воздействовать на него всю жизнь и телесно, и душевно, она по сути подменила его биографию, его личность. Окраинный южный город России (место юности), потом Нью-Йорк, другая жизнь… Герой не может смириться с «невстречей» и начинает искать пути преодоления субстанции времени, чтобы она – «встреча-любовь» – все-таки состоялась…Фрагменты первой части романа были опубликованы в литературном альманахе «Рубеж» (Владивосток).
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дорогой читатель! Вы держите в руках книгу, в основу которой лег одноименный художественный фильм «ТАНКИ». Эта кинокартина приурочена к 120 -летию со дня рождения выдающегося конструктора Михаила Ильича Кошкина и посвящена создателям танка Т-34. Фильм снят по мотивам реальных событий. Он рассказывает о секретном пробеге в 1940 году Михаила Кошкина к Сталину в Москву на прототипах танка для утверждения и запуска в серию опытных образцов боевой машины. Той самой легендарной «тридцатьчетверки», на которой мир был спасен от фашистских захватчиков! В этой книге вы сможете прочитать не только вымышленную киноисторию, но и узнать, как все было в действительности.