Украсть богача - [72]

* * *

На ведомственном «Куалисе»[185] Бхатнагар отвезла нас в загородное поместье Аггарвала. Она перестраивалась, не обращая внимания на соседей по потоку (вполне типично для чиновничьей машины), и ругалась себе под нос на еле ползущих водителей, на юных идиотов на мотоциклах, которые не пойми куда едут, на тележки с фруктами – в боевиках в такие врезаются главные герои. Перед ней все расступались: мало ли кто там, за этими тонированными стеклами, вдруг сын какого-нибудь министра вылетел из Йеля и вот теперь вооружился «АК-47» и жаждет крови.

Наконец мы подъехали к особняку. Бхатнагар велела нам подождать, вышла, подошла к воротам и громко постучала.

Нам тут же открыли, и не кто-нибудь, а Химаншу Аггарвал собственной персоной.

Не слуга! Не лакей!

Он раскрыл было объятия Бхатнагар, но она отодвинулась от него.

– Рад тебя видеть, Анджу, – сказал он. – Где мы с тобой виделись в прошлый раз, в яхт-клубе?

Бхатнагар неискренне улыбнулась, обернулась и помахала нам.

Мы вошли внутрь.

Во вторую нашу встречу Химаншу Аггарвал бесил меня еще больше.

– Мальчики, мальчики, – с этими словами он прижал нас к своей влажной груди. Видимо, предполагалось, что сейчас он склонится, дабы в знак уважения коснуться наших ног, а мы ему: «Ну что вы, сэр, пожалуйста, не надо, вы же старше и мудрее нас». – Мальчики, сумеете ли вы меня простить?

«Хрен там», – подумал я и взглянул на Руди: у того явно были те же мысли.

– Да, сэр, – хором ответили мы.

Тут в комнату вошел Пратап. Я едва не вскочил с места. Руди не удержался и фыркнул. У меня заломило палец. В прошлую нашу встречу Пратап пытался нас пристрелить. Теперь же подавал нам виски – горький, ледяной, омерзительный, но отказаться нельзя, если вы, конечно, не Прия.

Смотрел он так же зло, как всегда, однако вынужден был нам угождать и обслуживать без жалоб и возражений. И это было самое приятное.

– Оберой меня обманул. Он предал меня. И скрылся. Я не позволю себя дурачить, – сказал Химаншу Аггарвал. На пальцах его в этот раз было еще больше колец – наверное, прошелся по магазинам, чтобы справиться со стрессом. – Я прощаю вас за то, что вы похитили моего сына. А ведь когда Оберой поделился со мной этим планом, все казалось так просто.

– Где вы с ним познакомились? – спросил Руди.

– На каком-то светском мероприятии. Вы же знаете, как это бывает.

Ну еще бы! Отлично сыграли в гольф, кстати, а не похитить ли мне вашу звезду? Все высшее общество ведет себя именно так, даже не сомневаюсь. Денег у меня не меньше, чем у них, но я никогда не буду играть по их правилам.

– Оберой предложил мне отправить сына к вам на передачу, – продолжал Аггарвал. – Обещал, что Абхи победит. А его вышибли с первого же вопроса. Оберой извинился передо мной миллион раз. Сказал, это вы придумали тот вопрос с подвохом, а он пытался вам помешать.

– Это не я придумал, – ответил Руди. – Я бы никогда так не поступил.

Ну да, всего-навсего жестоко высмеял и унизил его перед десятками миллионов зрителей, что тут такого?

– Тогда Оберой посоветовал вас похитить. Сказал, выкуп поделим. Симпатичный подарок к Дивали нам обоим.

– И часто вы планируете похищение едва знакомых вам людей? – поинтересовалась Прия.

– Он сказал, что вы самодовольный, неуправляемый и так вам и надо, – пояснил Аггарвал.

– Тут он, может, и прав, – вставил Руди.

Аггарвал продолжал:

– Он дал ваш адрес. Мы вас забрали. Все оказалось просто. Но выкуп не привезли. Я позвонил Оберою, он посетовал, что телеканал отказался платить, и посоветовал отрезать вам что-нибудь, чтобы припугнуть начальство. А если и тогда не заплатят, избавиться от вас.

– Вот говнюк, – сказала Прия.

– Такое могло случиться с кем угодно, сэр, – без тени иронии произнесла Бхатнагар. – Каждому порой хочется кого-то украсть.

– Вот именно, вот именно, – тут же подхватил Аггарвал: ему явно не терпелось сменить тему. – Пратап раскаивается в том, что отрезал вам палец. Его пришлось выбросить, а то вонял. Пратап, ты ведь раскаиваешься, верно?

Стоящий позади хозяина Пратап притворился, что не услышал вопроса.

– Пратап! – окликнул Аггарвал, не сводя глаз с Бхатнагар: как она отреагирует. Но на нее, похоже, это не произвело впечатления.

Пратап с отвращением посмотрел на меня.

– Прошу прощения, – сказал он.

«Вот что деньги-то делают», – подумал я. Вот на что способны тысячи лет общественного контроля и имущественного расслоения. Вынужденное извинение! Раболепие! Такая власть! Невероятно.

– Что-нибудь еще? – спросил Аггарвал.

Я хотел отомстить. Хотел причинить боль Пратапу. Чтобы ему не сошло с рук то, что он сделал со мной. Но я понимал, что мы по уши в дерьме, нам еще многое предстоит сделать, и как бы ни хотелось мне сбежать с Прией, спешка только усугубит ситуацию. И я промолчал. Если начну мстить, ничем хорошим это не кончится.

Я покачал головой.

Аггарвал еще немного пожаловался на то, что его семью обманули. Ох уж эти богачи с их проблемами, семейной честью и офшорными счетами: терпеть их не могу. Мне-то надо всего ничего: немного денег и хорошую женщину, чтоб любила меня всегда.

Ну да, я опережаю события.

Вот так и бывает, когда слушаешь нытье какого-нибудь идиота, тайком переглядываешься с женщиной, которая сидит рядом с тобой, фыркаешь в виски, и жизнь кажется сказкой, осталось лишь найти одного чокнутого продюсера, отдать его под суд – и все тут же наладится.