Украсть богача - [58]

Руди сменил тон и заговорил нормально.

– Я знаю, ты меня ненавидишь. Я хочу тебе помочь. Я лоханулся. И сам я лох. Я стал звездой потому лишь, что другой сдал за меня экзамен. Я знаю, что я плохой. Но теперь у меня есть деньги, и я могу тебе помочь. Пожалуйста, позволь мне помочь тебе, – произнес Руди.

Абхи обернулся к нам.

– Вам никаких денег не хватит, чтобы загладить вину, – сказал он.

Казалось, Руди вот-вот расплачется. Не очень-то хорошо для похитителя.

– Еда! – вклинился я, потому что обычно после нее становится легче. – Поешьте. Поспите. Отдохните немного. – Я бросил купленные продукты на кровать. – Через несколько часов мне позвонят.

Ни о Прии, ни о выкупе я не обмолвился.

Я включил компьютер, Руди сделал еще одну – последнюю – попытку разговорить парнишку. Мы смотрели ролики. Я раздал тарелки и стаканы, точно воспитатель в детском саду. Мне двадцать четыре года, и как я живу?

Сумит позвонил около трех. Ребята спали: адреналин в крови поутих. Накануне Руди болтал про «Марвел», Абхи отвечал односложно, но хоть как-то.

Ничего, поладят. Они ровесники, у них даже к родителям одни и те же претензии: испортили все детство и бла-бла… Тоска, тоска, тоска. Жаль, что я не курю: сейчас бы отвлекся и не замечал ни пота, ни мудацкой боли.

– Значит, ты украл сына Химаншу Аггарвала? – произнес в трубке Сумит.

– Нужно же было что-то делать.

– Вот уж не думал, что ты такой борзый, – он вздохнул. – Короче, я договорился о встрече. Отведу тебя к его отцу. Ты отдашь ему парня. И все будет хорошо.

– И скажи ему: я знаю, что он сделал. – Я имел в виду, прикарманил выкуп, но вслух не произнес – вдруг Руди проснется и услышит? Не хватало еще, чтобы он об этом узнал. Ему и без того тяжело. – Скажи ему, чтобы не вздумал хитрить, иначе я всем расскажу правду. Мы сняли ролик. И если он нас кинет, опубликуем его в Сети. Где встречаемся?

– Через два часа в метро Каркардума. Возле билетных касс.

– Понял, будем. Прости меня, Сумит-бхай, я был неправ. Такой ловкий парень, как ты, наверняка еще не раз мне пригодится. Что скажешь?

– Отличный план, брат, – ответил он и повесил трубку.

Я разбудил ребят. Велел им принять душ. Абхи побледнел как смерть.

– Скоро вернешься к папочке, – пообещал я, и он кивнул – испуганно, смущенно и сердито. Пусть себе живет спокойно, ездит за границу, найдет увлечения по душе, а через несколько лет превратится в собственного отца и будет до конца дней ненавидеть себя. В общем, проживет обычную жизнь индийского мужчины из высшего общества.

После звонка Сумита я снова пошел в магазин. Мне пришла гениальная идея.

– Что-нибудь для пышнотелой дамы, – сказал я и, не в силах сдержать радости, затрясся от смеха, а хозяин лавки явно пожалел несчастную, которая вышла за такое недоразумение, как я.

Когда я вернулся, ребята уже посрали и вымылись.

Я швырнул сверток Руди.

– Открой, – велел я и отправился в гардеробную за длинным черным женским париком, который, словно по наитию, купил несколько лет назад. Сам я напялю мужской, до плеч, как кинозвезда из семидесятых.

– Я это не надену! – завопил Руди.

Я вернулся в комнату: он возмущенно разглядывал драгоценное ярко-розовое сари.

– Ты самый знаменитый человек в Индии, – я кинул ему парик. – Считай, что это комплимент.

Абхи нервно рассмеялся.

Наконец-то прогресс.

Двенадцать

К станции метро мы подъехали на такси. Из Каркардумы в приветственные объятия рикш толпой валили задерганные офисные работники. Скучающие водители побитых машин две тысячи пятого года выпуска ожидали своих хозяев – менеджеров среднего звена. Повсюду сновали мужчины, женщины, отчаянно стремясь заработать перед Дивали еще немножечко денег. Вокруг нас были тысячи людей, а ведь еще даже не час пик. Здесь-то, в Каркардуме, Сумит и задумал меня обмануть.

На улице возле станции тянулась стена, снизу доверху облепленная рекламой банкетных залов, садов, где можно устроить торжество, портных, аренды слонов и прочих атрибутов свадебной индустрии, которая в это время года переживала больший подъем, чем когда-либо, и в одиночку обеспечивала рост национальной экономики. Свадьбы для малоимущих, свадьбы для миллиардеров. Каждый день в Дели играют сотни свадеб: если у вас есть нарядный костюм и вы умеете сливаться с толпой, можете круглый год питаться бесплатно.

Мы вылезли из такси и направились к метро по заплеванному бетелем тротуару, мимо торговцев игрушками, высматривающих малышей, мимо продавцов кокосовой воды, мимо облаков выхлопа из дизельных двигателей, мимо баков со сжатым природным газом, готовых взорваться в любую минуту. Все потели. Я вспомнил, как отец боялся опрелостей. Оглянуться не успеешь, он уже достает тальк и сыплет себе в промежность.

Руди бесился, но выглядел замечательно: милый, нежный, вылитая невестка мечты или Хема Малини[168] в танцевальном номере, после которого начинается дождь, одежда промокает и просвечивает.

Внутри станции высилась пирамида отвесных ступенек, бесконечная гребаная лестница. Я подтолкнул Абхи к ней, затем вверх по эскалатору к кассам.

– Теперь уже недолго, – сказал я. – Скоро все закончится, если, конечно, никто не наделает глупостей.