Украинское национальное движение. УССР. 1920–1930-е годы - [5]

Советский Союз не был однородным образованием. Его регионы и республики отличались друг от друга в языковом, культурном, ментальном, цивилизационном отношении. Поэтому и степень ощущения сопричастности своей судьбы с судьбой СССР-России, осознания принадлежности к советской надэтнической общности в разных республиках и среди разных народов была неодинаковой. Прочнее всего это сознание утвердилось среди славянских народов, которые составляли ядро Русского государства и ядро советской общности, – у русских, украинцев и белорусов. Поэтому дезинтеграционные процессы наиболее болезненно воспринимаются именно этими народами. Несмотря на то что со времени крушения Советского Союза прошло уже более десяти лет и люди свыклись с новыми реалиями (а новое поколение вообще выросло в иных условиях), разрыв между Россией и Украиной остается чувствительным как для российского общества (которое, по существу, так и не примирилось с этим фактом), так и, во многом, для украинского[6].

Другой причиной, по которой современное состояние российско-украинских отношений беспокоит здравомыслящую российскую (и не только российскую) общественность, являются языковые, культурные, политические процессы, которые имеют место на современной Украине, и та политика, которую проводит в этих сферах украинское руководство. Надо открыто признать тот очевидный факт, что на протяжении вот уже более десяти лет мы являемся свидетелями постепенного, но последовательного, методичного и ясно ощущаемого дрейфа Украины в сторону прочь от России[7]. Конечно, на Украине изменили бы акценты и преподнесли это как исторически и политически закономерный поворот Украины в сторону Европы и США и олицетворяемых ими западных ценностей, как «нормальный» курс самостоятельного и независимого государства. Однако в силу объективных и субъективных причин (например, ментальности населения страны и ее политической и хозяйственной элиты), а также истории становления «Украины» (о чем и пойдет ниже речь), осуществлявшейся на отрицательной, а не положительной доминанте (здесь речь идет не о нравственной оценке, а о способе мироощущения и поведенческих нормах, которыми руководствуется какой-либо общественный коллектив), это движение является не движением «к чему-либо», а движением «от чего-либо».

Этот дрейф воспринимается широкими массами населения в России и даже на Украине с неподдельным удивлением и оборачивается не только непониманием причин, его побуждающих, но и отрицанием самого факта удаления Украины от России или, в лучшем случае, его неприятием. Истинное положение дел, зачастую весьма неприглядное, замалчивается и подменяется приятными на слух разговорами о дружбе и вечной преданности, обращениями к истории, где два брата – русский и украинский народы – вместе жили, строили, воевали, побеждали и т. д. Что самое интересное, все это имеет под собой неоспоримые исторические основания, ибо является правдой. Но подобный подход страдает одним существенным недостатком: он не позволяет трезво оценить современное состояние российско-украинских отношений и определить причины этого состояния. Елейные речи, заверения, экскурсы в прошлое, равно как и нежелание смотреть правде в глаза, призваны доказать (иногда другим, иногда самим себе), что в украинско-русских отношениях все хорошо, а негативные моменты, возникающие время от времени между Украиной и Россией, – дело временное и поверхностное, своеобразные игры политиков.

Оставим за скобками политиков России и Украины, их цели, тактику и стратегию (в том случае, если она есть), равно как и ответ на вопрос, насколько их курс отвечает интересам наших народов и в чем эти интересы состоят. Это особая тема, требующая серьезного осмысления. Но ради справедливости посмотрим на проблему с другой стороны. Понятно, что познания широких слоев общественности в отечественной истории весьма поверхностны и шаблонны. Здесь речь идет, конечно, не об элементарной исторической неграмотности или о заведомо фальсифицированном освещении прошлого. В самом факте шаблонности нет ничего дурного. Среднестатистический обыватель знает и должен знать своеобразный «краткий курс» из основных фактов, причинно-следственных связей и оценок, которые обязательно должны соответствовать государственной и общественной идеологии (в последнем случае речь идет о тех странах, где историческая роль государства не столь ярко выражена, как в России), служить ей историческим фундаментом и способствовать политической мобилизации населения. В соответствии с этой исторической мифологией (в данном случае этот термин употреблен без негативного смыслового оттенка) находила свое изображение и история Украины, отложившаяся затем в общественном сознании.

Однако прочность и жизнеспособность этой идеологии может быть достигнута в том случае, когда она опирается на реальный исторический опыт того социально-политического организма, который она обслуживает, когда ее основы, ключевые положения корнями уходят в прошлое и соответствуют историческому пути народа и его историческому сознанию. И здесь важно подчеркнуть, что официальная советская идеология и народное восприятие многих исторических сюжетов, например имеющих отношение к Украине и к украинско-русским связям, в целом взаимно дополняли друг друга. Поэтому провозглашаемая идеология дружбы и братства русского и украинского народов, несмотря на известную долю присущей ей патетичности и официозности, не была тем не менее чем-то искусственно сконструированным и навязанным. Иными словами, она не была «мифом» (уже во вполне традиционном толковании этого слова), ибо в ее основе лежал взгляд на историю и культуру, позволявший представителям этих этносов видеть друг в друге «своих», пусть немного отличающихся, но «своих».