Украинский национализм. Факты и исследования - [98]

Не только западноукраинские и эмигрантские партии транслировали идеи национализма на востоке Украины. Роль церквей, особенно автокефальной церкви, также важна. Как и для ОУН, базой автокефальной церкви была Западная Украина; церковь, однако, лучше понимала менталитет востока, который сформировался за века православия, чем галицкое политическое движение, которое доминировало в регионе. Вряд ли духовенство поддерживало все действия националистов на востоке Украины. Несомненно, влияние церкви на старшее поколение, особенно в деревне, было значительным, и в той степени, в которой религиозные деятели пробуждали чувство национального самосознания, националисты их ценили. Очень многие молодые люди, которые выросли при советской власти, относились к религии равнодушно или даже враждебно. Поэтому любая идентификация национализма с религией угрожала лишить движение многочисленных потенциальных новобранцев.

Религия проникала в наименее образованные слои общества, а национализм на востоке Украины пользовался серьезной поддержкой интеллектуалов, которые вместе с техническими специалистами играли ведущую роль в реорганизации жизни при германской оккупации. Хотя немцы позволили многим советским административным служащим низшего звена сохранить должность, поскольку эти люди были, по-видимому, управляемы, даже если и симпатизировали коммунистам, все те, кто занимал при советской власти заметный пост, от управления были отстранены. Их заменили учителя, инженеры, университетские профессора и другие специалисты, которым не хватало способностей, чтобы стать успешными организаторами новой администрации; трудно сказать, в какой мере они смогли бы успешно поддерживать порядок и обеспечивать работу необходимых служб без немецкого контроля. Конечно, трудности, с которыми они сталкивались в организации сил безопасности, боровшихся с коммунистическим проникновением, и в использовании прессы показывают, что восточные украинцы сами по себе, не имея поддержки административных структур, встали бы перед неразрешимыми проблемами. В той ситуации при ценной помощи западноукраинских организаторов в решении ключевых задач типа развертывания полицейских единиц восточноукраинская администрация справилась с обязанностями, возложенными на нее немцами.

После обескураживающего опыта общения с ОУН многие интеллектуалы стали враждебно относиться к украинскому национализму как политическому движению, а подавляющее большинство было безразлично к нему. Во многих областях, однако, интеллектуалы были вовлечены в националистическое дело и придали новый стимул движению, а в некоторых городах националисты доминировали. Приверженность национализму имеет ряд причин. В Восточной Украине национализм находил большинство своих активных сторонников среди интеллектуалов; многие представители старшего поколения с ностальгией вспоминали краткий период национальной независимости во время революции либо были детьми тех, кто был в гуще событий того времени. При советской власти интеллектуалов вдохновлял «национальный коммунизм» периода Скрипника, а поощрение украинской культуры стимулировало националистические настроения многих людей, получавших образование в то время. Интеллектуалы особенно пострадали в период последовавших сталинских репрессий, и многие были готовы примкнуть к любому антисоветскому движению.

Националистическое движение получило колоссальную помощь оттого, что немцы разрешили ему вести пропаганду сразу после ухода советских войск. Кроме того, даже после запрета немцами деятельности ОУН украинский язык и культура культивировались. К концу оккупации многие восточные украинцы считали, что немцы в конце концов поддержат идею украинской государственности хоть в какой-то форме, и поэтому охотно относили себя к украинцам. Некоторые украинцы предпринимали определенные действия, говорившие о желании продолжать отношения с Россией, и немцы не препятствовали этому, поскольку нуждались в противовесе националистическому движению, но открытая пропаганда такой альтернативы независимости была запрещена почти до конца оккупации. Интеллектуалы привыкли за годы советской власти действовать в соответствии не только с линией официальной политики, но и той, что, по их представлениям, будет проводиться в будущем, поэтому украинскому национализму помогла даже небольшая поддержка немцев. Многие украинские интеллектуалы, занимавшие административные посты в Киеве и в других населенных пунктах, присоединились к власовскому движению, когда оно было наконец санкционировано; это доказывает, что во время оккупации многие проявили чисто поверхностную приверженность идее украинской независимости. С другой стороны, следует заметить, что многие интеллектуалы остались убежденными националистами даже после того, как разочаровались в ОУН из-за ее эксцессов и узнали, что организация не имеет немецкой поддержки в той степени, о которой заявлялось.

Иногда, как в Харькове, они создавали энергичные и успешные местные националистические организации, независимые от ОУН и даже настроенные враждебно к ней. Значительное число членов этих организаций, как и восточноукраинские сторонники ОУН, доказали преданность националистическому делу, подвергаясь риску, так как немцы жестоко наказывали всех заподозренных в несанкционированной политической деятельности. Уход от политической жизни, нежелание брать на себя инициативу – все это, похоже, было следствием жизни при советской власти, но как только восточноукраинский интеллектуал действительно убеждался в ценностях националистического движения, он часто становился таким же преданным последователем национализма, как и западноукраинец, хотя намного более осторожным.