Украинский Брестский мир - [5]
После открытия переговоров Владимир Ленин и Лев Троцкий в разговоре по прямому проводу – на той стадии они, как правило, вдвоем инструктировали делегатов – еще раз настоятельно напомнили им: «Было категорически условлено, именно, что подписание Вами перемирия без обсуждения здесь (в Петрограде) абсолютно недопустимо» >{28}.
В Двинске же местные офицеры заметили, что «члены делегации… крайне внимательно относятся ко всем указаниям и пожеланиям оперативно-технического характера», намерены их принять и проводить в жизнь >{29}. Иными словами, большевистское руководство, только что вступившее на государственную стезю, направило делегацию пока что с зондажными целями, чтобы примериться к возможностям и перспективам дальнейших переговоров. При этом за недостатком времени и соответствующего персонала не были подготовлены даже рутинные в таких случаях документы.
Делегация прибыла в Брест налегке, не имея разработанного проекта перемирия. На первом заседании 20 ноября (3 декабря) советские уполномоченные намеревались выступить на пробу с политико-пропагандистскими речами по заранее подготовленному конспекту. В нем говорилось: «Мы от имени Совета Народных Комиссаров предлагаем перемирие на всех фронтах. Срок 6 месяцев. Но мы предлагаем, чтобы германское военное командование последовало нашему примеру и предложило Франции, Англии и Италии перемирие на тех же условиях, которые будут нами совместно выработаны. Если они запросят, имеем ли мы полномочия от своих союзников, ответ должен быть, что не имеем еще, поэтому и предлагаем им непосредственно обратиться к нашим союзникам… после выработки условий перемирия мы предлагаем перерыв на две недели, во время которых на наших фронтах должны быть приостановлены военные действия и передвижения войск, с целью… еще раз обратиться к союзникам с формальным предложением перемирия уже (слово неразборчиво) Германией. Наконец, в интересах агитации за это перемирие мы предлагаем немцам в этот промежуток времени разрешить провоз нашей литературы по территории, занятой германскими войсками. В случае их требования пропускать в Россию немецкую литературу ответить согласием. Относительно основ будущего мира отвечать ясно и точно, разъяснив, что мы за демократический, без аннексий и контрибуций. С новым правом нации на самоопределение. Освобождение… всех… преследуемых за борьбу за мир. Строжайшее воспрещение передачи [спиртного] при взаимном посещении солдатских окопов. Полная свобода братания. Перерыв на 1 неделю» >{30}.
Представив на первом заседании формулу демократического мира, советские делегаты предложили контрпартнерам со своей стороны продекларировать цели мира, что представители Четверного союза отклонили по причине военного, а не политического характера своих полномочий. Настойчивые большевики все-таки посоветовали им обратиться к своим правительствам за разрешением обсудить поставленный вопрос. Ответа правительств не последовало >{31}.
Не возымели действия и усилия петроградских дипломатов, направленные на преодоление противоречия между их идеей всеобщего перемирия и германским предложением о сепаратном перемирии на фронтах от Балтийского моря до Черного. По поводу этой неудачи Иоффе и Каменев докладывали Ленину и Троцкому по прямому проводу:
«Мы настолько часто подчеркивали…: для нас дело идет о перемирии на всех фронтах в целях установления всеобщего демократического мира… что немцы, наконец, заявили о недопустимости для них такой постановки вопроса, ибо они-де уполномочены только вести переговоры о перемирии с русской делегацией, делегаций других союзников России на конференции нет. На это мы еще раз предложили им параллельно с нами попытаться привлечь их» >{32}. Разумеется, тщетно: Германия и державы Четверного согласия собирались сражаться друг с другом до победы.
Из поставленных советскими уполномоченными политических постулатов вступило в действие их предложение о гласности переговоров. Понадобилось создать специальную комиссию для сверки протоколов, потому что немцы норовили искусно «обработать» их «в сторону сепаратного мира», а не всеобщего, который пропагандировался большевиками >{33}.
Протоколы публиковались после сверки. С оговорками было достигнуто согласие на братание («дружественное сношение невооруженных солдат позади демаркационной линии»), которое, к слову сказать, наряду с агитационной составляющей стимулировало окопную торговлю с обильным поступлением от немцев спиртного в обмен на продовольствие и российское военное имущество, включая лошадей из артиллерии, а также способствовало расширению агентурных возможностей противника в рядах деморализованной русской армии >{34}.
На предложение о транспортировке агитационной российской литературы «с идеей мира» глава германской военной делегации начальник штаба Восточного фронта генерал-майор М. Гофман возразил, что «желание пробудить в Германии стремление к миру является излишним», ибо немцы и так готовы заключить с Россией мир, зато выразил уверенность, что провоз такой литературы в Англию и Францию будет разрешен германскими властями
