Украинские мотивы - [9]

Обо всем этом рассказывает мне Савва Голованивский, пока мы изучаем квадратный двор замка. Я с удовольствием останавливаюсь перед вывеской «Музей исторических битв» и спрашиваю:

— Почему слово «битва» стоит во множественном числе?

Голованивский приглаживает поредевшие волосы и объясняет:

— Почти за 300 лет до фашистских захватчиков здесь попали в окружение польские завоеватели, которым был нанесен сокрушительный удар.

В те давние времена украинцы страдали под гнетом польских феодалов. И только Богдану Хмельницкому удалось собрать к 1648 году боеспособное казацко-крестьянское войско и начать освободительную борьбу.

Но меня в первую очередь интересует Корсунь-Шевченковская операция 1944 года. Что здесь происходило в зимние дни, я начинаю понимать в центральном зале, экспонаты которого подробно знакомят с событиями того сурового времени. Общее представление о разыгравшейся битве дает огромная панорама поля сражения. На ней показаны возвышенности и лощины, долины и луга с ручьями и реками. На панели рядом с кнопками — их около 20 — даты боев. Нажимаешь, например, на кнопку с датой «16.2.1944 г.», и сразу зажигаются разноцветные лампочки, обозначающие позиции на 16 февраля. А если попробовать включить все кнопки сразу, то на обширном рельефе местности заиграют серые, зеленые, коричневые огни, указывая местоположение войск, танков, артиллерии, авиации. За несколько минут здесь промелькнут события целого месяца.

В начале января 1944 года немцы были по всей линии фронта отброшены от Днепра на запад. Лишь в районе Корсуня немецкие позиции выступали на восток приблизительно 125-километровой дугой. Этот выступ удерживался 14 немецкими дивизиями, в распоряжении которых была мощная артиллерия и многочисленная авиация. Германские части наступали на фланги советских соединений, стремясь отбросить их за Днепр и снова занять Киев, оставленный в ноябре 1943 года.

Советским войскам было необходимо в кратчайшие сроки ликвидировать эту крупную группировку врага.

Ставка направила на этот участок фронта маршала Г. К. Жукова. Он осуществлял координирование боевых действий войск 1-го Украинского фронта под командованием генерала армии Н. Ф. Ватутина и войск 2-го Украинского фронта под командованием генерала армии И. С. Конева. На рассвете 24 января силы обоих фронтов приступили к охвату немецкой группировки.

28 января они соединились под Звенигородкой. Около 80 тысяч немецких солдат и офицеров с тысячами орудий и минометов, сотнями танков и штурмовых орудий оказались отрезанными от основной группы немецких войск, действовавшей западнее и южнее Корсуня, которой командовал генерал-фельдмаршал фон Манштейн.

Когда 8 февраля кольцо сжалось настолько туго, что каждый квадратный метр земли в «котле» простреливался огнем артиллерии, советская сторона, желая избежать бессмысленного кровопролития, направила к командующему окруженными войсками генералу Штеммерману парламентеров с ультимативным требованием сложить оружие. Вопреки строгому приказу своего командования Штеммерман распорядился пропустить парламентеров. Однако группенфюрер СС Гилле помешал генералу принять ультиматум, и по его приказу Штеммерман был расстрелян в последний день сражения.

14 февраля советские войска освободили город Корсунь, зажав на небольшом пятачке под Шендеровкой остатки вражеских войск. Несмотря на безвыходное положение, окруженные фашисты попытались прорваться под прикрытием метели на запад. В ночь на 17 февраля они двинулись на прорыв кольца окружения, но лишь небольшой группе танков и бронетранспортеров удалось прорваться к своим войскам.

В целом в Корсунь-Шевченковском «котле» было убито и ранено около 55 тысяч и взято в плен свыше 18 тысяч вражеских солдат и офицеров.

Размышляя над этими данными, я никак не могу разобраться в их некотором, как мне кажется, несоответствии. Сначала я спрашиваю Киру, сотрудницу музея, почему остатки немецких войск выступили в ту ночь из-под Шендеровки лишь одной колонной. На меня устремляется испытующий взгляд. Возможно, она думает, что я, немец, мог сражаться там в те времена, когда ее еще не было на свете, а отец Киры или другой родственник…

Кира сдувает со лба пушистую прядь и вежливо отвечает:

— Остатки окруженных немецких войск шли не одной, а тремя колоннами.

— И все три без тяжелых орудий? С голыми руками прямо на острие ножа Жуковского заслона?

Кира, тряхнув золотистыми волосами, серьезно продолжает:

— Тяжелых орудий не было только у двух колонн. Они сопровождали телеги с тяжелоранеными и не имели даже транспортных средств.

— А третья колонна, южная? — спрашиваю я с растущим нетерпением.

— В ней были собраны все уцелевшие танки, штабные автобусы, орудия, грузовики.

— Ах, вот оно что… — теперь мне кое-что становится ясно. — Значит, южная колонна провела артподготовку и выдвинулась вперед, чтобы помочь выбраться двум другим?

— Выдвинулась вперед? — золотистая прядь волос снова подлетает вверх. — Наоборот, там дождались, пока советский заградительный огонь сосредоточится на двух других колоннах, и лишь тогда двинулись вперед….

— … чтобы нанести отвлекающий удар, — выпаливаю я.