украинская революция - [27]

По окончании совещания Щусь подошел к отряду и спросил у своих бойцов, как они смотрят на то, чтобы выйти из лесу в село, разъяснив им цель этого выхода. Бойцы решение наше одобрили. Я со своими друзьями уехал к своему отряду, а Щусь начал собираться ехать в село.

* * *

У выхода из леса у села Больше-Михайловка встретились теперь два отряда: отряд дибривчан и отряд гуляйпольцев. Они тут же были слиты в одно нераздельное целое. Новый отряд представлял собою сильную духом и волей боевую единицу. Передо мною теперь с еще большей ясностью представилась будущая наша деятельность. Я тут же подумывал (пока что про себя) о том, чтобы силами этой единицы проделать большой рейд по-над Юзовом, Мариуполем, Бердянском, по всем селам, деревням и хуторам с целью агитации и организации бунта, революции и собирания оружия и средств для поддержания этого великого дела.

Одно меня тревожило: в отряде Щуся было несколько человек раненых. Их нигде нельзя было, казалось мне, оставить. Их нужно возить с собою. А это явится, думал я, большим тормозом для нашего рейда между многочисленными вооруженными силами контрреволюции, так как на первых порах некому будет за ними ухаживать. Но моя тревога скоро рассеялась благодаря тому обстоятельству, что почти у каждого из раненых оказалась в селе невеста. Эти женщины при выходе из леса отряда были уже возле раненых своих друзей и мило за ними ухаживали. А те из них, друзья которых были особо тяжело ранены, сейчас же объявили себя повстанками, желающими разделить участь своих друзей и всего отряда в походах и в боях.

Теперь мы были окружены многочисленной толпой крестьян и крестьянок и вытягивались из-под леса в центр села. А когда вступили в центр, мы увидели уже возле себя почти все трудовое население. Одни просили сказать, что нужно сготовить на ужин для повстанцев. Другие просили принять их в отряд. Жизнь становилась какой-то напряженной и в то же время, радостной.

С первых же дней выступления я был противником того, чтобы объедать трудовое население, когда можно обойтись без этого. Я попросил собравшееся население сказать открыто, где живут кулаки, имеющие овец, телят, чтобы можно было у них взять две-три овцы на суп бойцам. А к супу крестьяне снесут хлеба, и отряд таким образом будет накормлен.

Население указало кулаков, а некоторые из них сами поспешили откликнуться и предложили нам для отряда по одной овце. Так вопрос с кормежкой бойцов отряда был разрешен самим населением, и быстро.

Воспользовавшись громадным сельским сходом, я провел митинг на тему о борьбе с немецко-австрийскими контрреволюционными войсками, гетманщиной и организовывавшимися как раз в это время реставрационными силами генерала Деникина. И так как, на мой взгляд, эта последняя организация была более осмотрительна и более предана делу, чем гетманская, то я и остановился в своем выступлении на ней, на том, как она с помощью своих отрядиков в 20-30 человек, под прямым покровительством гетманщины и немецко-австрийского командования разгуливает по стране, наводя страх на трудовое население и в то же время ведя подготовительную работу. Я указывал трудовому населению, как эта организация, в лице полковника Дроздова и его отряда, в Бердянском уезде проводит своё гнусное дело на службе у гетманщины; а в Мелитопольском уезде агенты какого-то генерала Тилло тоже не дремлют, используя глупую и преступную гетманщину для дела остатков русского самодержавия.

 – Против немцев, австрийцев, гетмана и гетманщины мы надеемся поднять такой бунт, какого еще никто не устраивал, и их мы победим. Но не нужно упускать из виду, что на Украину обращены взоры атаманов Белого Дона и Добровольческой армии генерала Деникина. Шайки бандитов под руководством опытных офицеров уже рейсируют по нашим районам. Деникинщина и Белый Дон поглядывают на наши районы, усыпанные тысячами помещичьих и кулацких гнезд, богатые немецкими колониями, население которых вооружено до зубов приведенными к нам Радою немецко-австрийскими армиями. В этих районах организация реставрации, деникинско-красновская организация, чувствует для себя почву. Она связывается с ними и духовно, и организационно, несмотря на то что главной задачей этой организации является сохранить за собою Кубань и Дон и расчистить себе путь к Москве. Без хорошего тыла она не может обойтись, а таким является Юг Украины.

 – Вот почему, – подчеркивал я крестьянам, – мы должны, борясь против немецко-австрийской оккупации и гетманщины, заодно с корнем вырывать и уничтожать и зародыши этой белой деникинской организации. Все, что имеет отношение к вооруженной силе этой организации, должно быть сметено с нашего пути. Ибо в этой, так сказать, генеральской организации, русско-монархической по духу, мы усматриваем одного из серьезнейших наших врагов, будущность которого несравнима ни с тщедушной гетманщиной, ни с преступно распоряжающимися нашими правами и жизнями немецко-австрийскими палачами. Ни тем, ни другим от нас не должно быть пощады!

Таким призывом к дибривскому населению закончил я тогда свое собеседование. И в крестьянской массе долго повторялось: ни тем, ни другим не должно быть пощады.