Украинская каб(б)ала - [55]

ПУРИЦ. И поэтому надо звонить?! Всем людям снятся сны!

МАМА. Я – не все! Я – твоя мама! Сема, скажи мне правду! У нас был обыск?

ПУРИЦ. Какой обыск?! Все идет своим чередом!

МАМА. Твое «чередом» я очень хорошо знаю! Сема, где бабушкины ложечки?

ПУРИЦ. Какие ложечки?

МАМА. Бабушкины. Серебряные!

ПУРИЦ. Что? Я не слышу!

МАМА. Ло-жеч-ки!

ПУРИЦ. Ложечки?

МАМА. Да, ложечки!

ПУРИЦ. Серебряные?

МАМА. Да! Я спрашиваю: где они?

ПУРИЦ. А в чем дело?

МАМА. Я тебе говорю: мне приснился очень страшный сон!

ПУРИЦ. Успокойся, все в порядке! Как Таня? Она уже передумала с разводом?

МАМА. Где ложечки?

ПУРИЦ. Мама, скажи, что я не дам ей развод! Слышишь?

МАМА. Сема!..

ПУРИЦ. Ничего не слышно! Трещит!

МАМА. Где ложечки?! Бабушкины ложечки где?!

ПУРИЦ. Мы же их продали! Перед отьездом!

МАМА. Не может быть!

ПУРИЦ. Продали! У тебя склероз!

МАМА. А мне приснилось, что они в коробочке, на антресолях.

ПУРИЦ. Мама! Я не лазил на антресоли с тех пор, как вы уехали! Я взял оттуда кастрюльку и поставил ее перед собой! Вот она! Я ее держу в руках!

МАМА. Сема, я тебя не спрашиваю про кастрюльку! Я тебя спрашиваю про ложечки! Полезь еще раз на антресоль и посмотри хорошенько.

ПУРИЦ. Хорошо, я полезу и посмотрю. Все, не наговаривай! Телефон стоит денег!

МАМА. Моей пенсии хватит! Лезь на антресоль немедленно!

ПУРИЦ. Сейчас…

МАМА. Ну?!

ПУРИЦ. Вот… Уже достал… Вот они, передо мной.

МАМА. Сколько их?

ПУРИЦ. Двенадцать!

МАМА. Ну, слава Богу! Понимаешь, я ночью проснулась и сразу вспомнила про ложечки! Мне приснилось, что ты их у меня украл, а потом сдал на металлолом!

ПУРИЦ. Они же серебряные, какой металлолом?!

МАМА. А я о чем говорю? Кто сдает серебро на металлолом?! Но ты такой рассеянный! Я не могла дождаться утра, чтобы тебе позвонить! Сема?

ПУРИЦ. Что?

МАМА. Он еще живет у нас?

ПУРИЦ. Кто?

МАМА. Ну, этот… Шевченко!

ПУРИЦ. Живет. Мама! Что делают дети?

МАМА. А когда он сьезжает?

ПУРИЦ. Не знаю. Ему пока негде жить! Как дети, я спрашиваю?

МАМА. Хорошенькое дело! У него нет своего дома, так он должен сидеть у нас на шее?

ПУРИЦ. Мама, он не сидит на твоей шее, и вообще, давай прекратим этот разговор по телефону! Я тебе все напишу!

МАМА. Ты знаешь, что говорят в Израиле про твоего Шевченка?

ПУРИЦ. Не знаю и не хочу знать! Он великий поэт!

МАМА. А ты – великий фантазер! Слушай сюда, что я тебе говорю! Немедленно заканчивай все и приезжай! Таня настроена решительно! Я не говорю про детей! Где это видно, чтобы еврей так мордовал свою семью?!

ПУРИЦ. Мама!

МАМА. Не смей меня перебивать! Ты слышал, что я сказала? Немедленно! Я тебе ставлю ультиматум! Через две недели чтоб ты стоял передо мной как штык!

ПУРИЦ. Но, мама…

МАМА. Все! И не укорачивай мне жизнь! И без тебя есть кому ее укорачивать!

ПУРИЦ. Мама!

МАМА. Электричества, наверное, накрутило на тыщу долларов, да?

ПУРИЦ. Ничего не накрутило! Мы экономим!

МАМА. Не ври маме! Это грех!

ПУРИЦ. Мама, я кладу трубку!

МАМА. Не смей!

ПУРИЦ. Ну, что еще?!

МАМА. Я узнала адрес… этого… Нобелевского комитета.

ПУРИЦ. Зачем?!

МАМА. Я знаю зачем! Маня сказала, что они просто обязаны дать тебе премию!

ПУРИЦ. Мама, не смей этого делать!

МАМА. Я лучше знаю, что мне делать! Ты знаешь свое, а я – свое!

ПУРИЦ. Мама…

МАМА. Не забудь взять с собой ложечки! В общем, забери все, что лежит на антресолях! Это мое последнее слово! Все!

ПУРИЦ. Ма…

63

Рапорт

Начальнику Шевченковского райотдела милиции г. Киева

4 апреля 2012 года

Докладываю, что вчера в 12.45 на пульт дежурного по г. Киеву поступил тревожный сигнал из отделения № 4, которое охраняет территорию церковного заповедника «Киево-Печерская Лавра», куда незамедлительно бы выслан наряд во главе с майором Хвылей С. И.

По прибытии на место происшествия наряд обнаружил задержанного, который богохульствовал и ужасно выражался.

Сержант Дурдела, отличающийся не только удивительным нюхом, но и острым глазом, узнал в задержанном гражданина, который похож на памятник Т. Г. Шевченко и неоднократно попадал в сводки Управления внутренних дел г. Киева как злостный хулиган и нарушитель общественного порядка. Пользуясь сходством с гениальным Кобзарем, он и на сей раз вел себя вызывающе, хамил сотрудникам, находящимся при исполнении, и втаптывал в грязь младших иерархов Церкви и религиозных активистов.

В ответ на требование предьявить паспорт задержанный предьявил бумажку, из которой следует, что он полный однофамилец Т. Г. Шевченко и, как оказалось, БОМЖ во всех смыслах этого слова.

Пострадавший в инциденте отец Мефодий (в миру Гнидюк Афиноген Лазаревич) пояснил, что задержанный подошел к нему, дабы узнать, где можно заказать службы за здравие, а также за упокой. Благословив задержанного, о. Мефодий терпеливо и подробно обьяснил, что для рядовых верующих всякие «здравия» и «упокой» на территории Лавры временно упразднены, поскольку в пасхальные дни вход во все храмы открыт только для вип-персон, заказавших коллективный молебен по случаю удачного завершения переговоров с зарубежными инвесторами и благодарственный обед с церковной братией. О. Мефодий порекомендовал задержанному поискать в Киеве другое культовое сооружение, вежливо объяснив, что искренние молитвы обязательно дойдут до адресата из любой религиозной точки, а заодно смиренно предложил Т. Г. Шевченко пожертвовать малую толику на скромное содержание монашеской братии, обещая взамен отпущение грехов. Вместо слов благодарности задержанный сорвал с руки святого отца часы