Украинская каб(б)ала - [107]

Надеюсь, вы догадались, что всякая формула есть всего лишь символическая условность, что она не более чем попытка отвязаться от дотошных и назойливых педантов, которые найдут этой формуле странное применение. Вспомним великого Эйнштейна, чья «теория относительности» стала поводом для множества анекдотов и академических шуток, а наиболее недоверчивых подвигла изобрести атомную бомбу. Надеюсь, что «формула Либермана» не вызовет искушения у одного из моих последователей вернуть в наш мир парочку тиранов, от которых мы с таким трудом избавились.

Я могу рассказать вам о тайном учении Каббалы, о невероятных возможностях, которые Каббала открывает перед посвященными, но попытка уложиться в отведенное время будет глупостью. Это все равно, что торопливо произнести женщине признание в любви и через три минуты капризно спросить: где же ребенок? Кроме того, Каббала – это прежде всего практика. Поэтому я попытаюсь ответить на вопрос, который вызвал недоумение и растерянность. Почему не Шекспир, Лев Толстой либо Моцарт? Почему Шевченко?!

Наверное, все дело в географии. Судьбе было угодно поселить нас в Украине, и, уверяю вас, это был далеко не лучший вариант. Мои предки могли проявить максимум сообразительности и отсидеться в одной из пещер в окрестностях Иерусалима, дожидаясь рождения Герцля и Бен-Гуриона. В крайнем случае они могли обосноваться в Швейцарии и с высоты Альп наблюдать развитие истории. Но мы крепки задним умом и, будучи пришельцами в чужой стране, стали врастать в нее не только могилами предков, не только ветхими домами, которые пытались выстроить на века, – мы позволили себе врасти в эту землю душами, прикипели к ней сердцами, вспоминая об Иерусалиме лишь раз в году, когда поднимали пасхальный бокал, причем вспоминали без всякой надежды вернуться туда.

Я не исключение. Я не посмел уехать вслед за семьей, не попытавшись отблагодарить украинский народ за не всегда доброжелательный приют.

Доводилось ли вам, уважаемые дамы и господа, видеть ребенка, потерявшегося в огромном супермаркете? Все бегут к прилавкам, толпятся в очередях, дерутся, ссорятся, а он стоит посреди огромной залы – одинокий, растерянный, озираясь в поисках родителей. Ваше воображение легко поставит на место ребенка большую несчастную страну, затерявшуюся на огромном перекрестке мира, страну, которая не в состоянии выбрать свою дорогу без поводыря.

История Украины жестока и трагична. Пытаясь отыскать свои корни, ее народ не может ответить на самые простые вопросы, которые задают заблудившемуся ребенку: как твое имя? кто твои родители? где ты живешь? Он невпопад хватает за руки первых встречных, которые обещают показать ему тропу, ведущую в Эдем, но поводыри и сами не знают, где находится земной рай. Или лгут, что знают.

Нужен был поводырь. Вам придется поверить мне на слово, но как-то во время своих практик я попал в Библиотеку, которая существует на небесах, где на прозрачных стеллажах хранятся мысли людей, их непроизнесенные откровения и неотправленные письма. В эту Библиотеку Творец отбирает самые нужные и искренние страницы нашего мучительного опыта. Вдоль стен стоят великие произведения, еще неведомые миру, и скупой Библиотекарь, подолгу всматриваясь в землю, отыскивает на ней любимчиков и не спеша диктует им «Дон-Кихота», лицедействует с актерами «Глобуса», ревнует Лауру к Петрарке. В это трудно поверить, но колесо, порох и пенициллин, которые Он нам подарил, – не более чем минутная слабость родителя, жаждущего, дабы чадо быстрее стало соображать. Истинную Его любовь следует искать не в том, что мы называем прогрессом, а в музыке Баха, которую он пролил благодатным дождем на нашу землю.

Его Библиотеку неохотно посещают попавшие в мир иной – мы и на земле отвыкли ходить в подобные заведения, но в небесное собрание, закрытое для ленивых и нелюбопытных, можно войти без пропуска и, отыскав в каталогах свое имя, полюбопытствовать, что же ты оставил в прошлой жизни, там, на земле. У миллионов стоят прочерки, у многих страницы испачканы кровавыми пятнами зависти, однако в Библиотеке есть особая комната, где собрано все самое важное и значительное за всю историю человечества – от скрижалей, данных Моисею на Синае, до сказки о Маленьком Принце. Попав в эту комнату, я вспомнил, что на стеллажах должен лежать томик стихов маленького пастушка, который верил, что небо держат железные столбы. Но я не нашел его стихи.

Я увидел «Кобзарь» в руках Творца. Зная Его расположение к формулам ясным и понятным, я удивился. По моему убеждению, стихи – всего лишь игра слов, и, если игра удалась, слова превращаются в бальзам, врачующий душу.

– Это не стихи, – услышал я ответ на свой немой вопрос. – Это молитвы.

– Молитвы? – изумился я. – Но ведь молитвами мы называем Нагорную проповедь, или череду заклинаний, которые бормочем машинально, не вникая в смысл и не погружаясь в их глубину!

– Молиться нужно своими словами, – ответил мой Собеседник. – Я давно не обращаю внимания на торопливое славословие и жадные просьбы, которые люди называют молитвами. Особенно в храмах, торгующих благочестием, где просят священников помолиться за себя, а те в свою очередь выплевывают сокровенное, как семечную шелуху. С этой публикой все ясно. А вот молитвы твоего пастушка показались мне странными для человека.