Украинцы, которые были (XVI – начало XX века): документы, материалы, исследования - [235]
С. 17. «По преданию, И.С. Штурба был истинный малоросс-козак, со всеми хохляцкими особенностями и причудами».
С. 19. «Множество денег затратил Штурба в 1830 году, во время всероссийскаго голода, на покупку хлеба для бедных, и эта затрата главным образом поколебала его благосостояние… За несколько лет до голода в Алексеевке, был большой неурожай в одной из ближайших местностей, населенных великоруссами. На нескольких фурах они прибыли в Алексеевку, чтобы поработать, прокормиться и прокормить лошадок. Они были страшны на вид: зеленые, исхудалые, с жадностью посматривали на малороссийския паляницы. – «Берите, добры люды, ижьте!» говорили им добродушные хохлы.
И они ели, как волки. «А наши детушки-то голодают, говорили великорусов!. – «Берите и везите своим деткам», говорили хохлы, наполняя возы голодных людей хлебом, мукой, пшеном, салом и другим добром. Но когда был голод в Алексеевке и хохлики поехали за побором к великороссам, то им там сказали: «те, что у вас были за хлебом, живут подальше».
С. 22. «Есть много данных заключать, что переселившиеся из-за Днепра малороссы были люди высокой честности, строго дисциплинированы и чрезвычайно религиозны. Но с течением времени, деморализуясь более и более, потомки этих малороссов ни в чем не уступают великороссийским кулакам и шибаям, даже превосходят их».
С. 28. «Слободские украинцы очень любили степь; они любили поселяться на хуторах, на пасеках, любили ухаживать за стадами скота в степи, любили, наконец, чумачество, лишь бы только любимое ими лето (святе литечко) провести в степи».
С. 32. «Отошла в вечность милая старина. Напрасно ищет малоросс для себя другой Украины».
Ястребов В. Новые данные о союзах неженатой молодежи
Ястребов В. Новые данные о союзах неженатой молодежи на юге России [Оттиск из журнала «Киевская Старина»]. Киев: Типография Корчак-Новиц-кого, 1896.19 с.
Парубоцкие и дивоцкие громады не раз уже привлекали к себе внимание исследователей народного быта. Одни признавали в них следы первобытных брачных форм (Чернышев), другие – остатки церковных братств (Василенко и Боржковский), третьи – пытались примирить эти два взгляда (проф. Сумцов)[198]. Мы лично держимся примирительного взгляда, но думаем, что в названных «громадах» более остатков первобытных, чем исторических форм жизни. Но вопрос об эволюции семьи и брака в последнее время подвергнут в науке новому пересмотру; теории, недавно считавшийся последним словом науки, не удовлетворяют более; делаются новые попытки построения истории семьи; и пока наука не выработала прочных оснований для нового теоретического построения, мы считаем для себя преждевременным пускаться в сравнительное истолкование подробностей устройства и жизни «громад», которое представляет собою путь особенно скользкий для лиц, по месту жительства, лишенных, подобно нам, возможности пользоваться большой библиотекой. Поэтому ограничиваемся здесь сводом фактических сведений, собранных нами по особой программе из разных мест юга России, преимущественно, впрочем, из Херсонской губ., держась того мнения, что факты долговечнее теорий, и что с собиранием и опубликованием этнографических фактов необходимо спешить[199].
Главным и всеобщим условием поступления в парубоцкую громаду является возраст. Он колеблется между 16 и 18 годами, при чем громада обращает внимание на рост и физическую силу нового товарища, имея в виду приобрести в нем надежного бойца, на случай, если придется охранять свой куток от других парубоцких громад (Ингульская Каменка, Александрийского уезда, Эд. Иодковский). В некоторых местах, при появлении нового парубка на вечернице, если он покажется недостаточно зрелым, дивчата встречают насмешкой: «сему треба дать ц… и», говорят они, и парубчак уходит посрамленный (с. Погребки, Новгород-северского уезда, М. В. Рклицкий). В прежнее время водилось так (пишет К.Д. Мороз): как не ходит косить да молотить, так тот еще и не парубок, его и гулять не пустят, а если выйдет, то ему очкур перервут, а то зимою на досвитках заставят дивчат достать сажи из печи, разведут водою, потом вытащат в сени, расстегнут штаны, да в штаны и выльют (Глодоссы, Елисаветгр. уезда.). Исключение в пользу младшего возраста допускается иногда для сыновей крестьян зажиточных или занимающих почетные должности волостного старшины, сельского и церковного старосты и проч. (Южная Киевщина и юг Александрийск. уез. – Т.И. Осадчий).
Если в семье есть несколько сыновей, то между ними обыкновенно соблюдается очередь при поступлении в громаду. Так, в с. Петроострове Елисаветград. уезда младший брат не смеет парубковать до тех пор, пока старший не женится, или не пойдет на службу; если же случится, что меньшой парубкует одновременно со старшим, то говорят, что «меньшый пидвернув (иначе: засадыв) старшего брата пид корыто (И.А. Рижский; тоже в Глодоссах, по словам К.Д. Мороза)». В последнем случае возникают даже ссоры между братьями. Иногда братья признают более удобным поступать в разные громады (Антоновка, Елисаветгр. уезда, Л. Воликовский). Если старший долго не женится, а младший достиг уже парубоцкого возраста, то отец укоряет старшего, говоря, что пора уже ему уступить место младшему (Трушки, васильков, уезда, А. Малиновский). Нарушение очереди нарушается иногда в том случае, если младший физически развитее старшого (Шамраевка и Трушки, Васильков, уезда, А. Малиновский).
