Украина в оранжевом интерьере - [9]

Но, как говорил известный политический деятель, имеем то, что имеем, и об этом наш разговор. По законам критического жанра, я сосредоточил внимание не на положительном, что безусловно есть в программах, а на том, что обесценивает их своей заданной авторской позиционностью. Одной из главных тенденций является заметное стремление «европеизировать» прошлое Украины и, где можно и где нельзя, привязать его к Западу.

Рассказу о Киевской Руси в программе для 5-го класса предшествует материал о варварских королевствах и империи франков. При этом предлагается объяснить этимологию слов «король», «аристократ», «рыцарь» и поддержать их изображением западного рыцаря. Рядом с фотографией Софии Киевской авторы почему-то рекомендуют поместить не Софию Новгородскую или Полоцкую, а один из польских храмов. Распространение образования должно иллюстрироваться не школами времен Владимира Святого и Ярослава Мудрого в Киеве и Новгороде, а рассказами об европейских университетах. Книгопечатание Украины подается на широком европейском фоне (книжные ярмарки конца XVI ст. в Лейпциге и Дрездене, издание книжек кириллицей в Венеции, Кракове, Праге и Вильнюсе). А о том, что украинское книгопечатанье тесно связано с русским и пришло к нам из Москвы — ни слова. Отдельные темы посвящены «Становлению Новой Европы в XVI-XVIII ст.» и «Новой Европы XIX ст.», и практически ничего — о России. Ни о новой, ни о старой.

В теме «Столетие войн и революций (XX столетие)» особое ударение делается на поражении национальной революции 1917-1921 гг., на голодоморе 1932-1933 гг., на украинском освободительном движении против «нацистов и Советского Союза», на уничтожении интеллигенции, не согласной с коммунистическими преобразованиями. Такое впечатление, что кроме перечисленных событий в Украине ничего больше и не было.

Есть в этом обширном вступлении в историю, которое определенно не ориентировано на детей 10-12-летнего возраста, и утверждения, которые вообще не поддаются объяснению. Например: «Украинские имена в дохристианские времена», или «Первый украинский врач Агапит». Украинцев еще не было, а «украинские» имена и врачи уже были. И как авторы объяснят школьникам, что дохристианские имена «украинцев» были точно такими, как «русских» и «белорусов»? Выражение: «Территория средневековой Украины как историческая родина украинского и крымско-татарского этносов» — не только научно некорректно, но и политически небезопасно. Оно лишает крымско-татарский народ собственной родины, что абсолютно несправедливо. До конца XVIII ст. Крым был отдельным этнотерриториальным и государственным образованием, и к «средневековой Украине» не принадлежал.

В программе для седьмого класса «История Украины: Средние века» понятийный ряд настолько виртуозно перепутан, что школьникам будет неимоверно сложно постичь о ком и о чем собственно речь. Об украинцах или о восточных славянах, русичах или варягах, о Киевской Руси или о «Русской земле», о Киевском или о Галицко-Волынском государстве? Последнего в древнерусские времена просто не существовало. На короткое время при Романе Мстиславиче Галицкое и Волынское княжества были объединены, но после его смерти снова разделились.

Полюдье с «восточнославянской людности», которое потом «сплавляли Днепром для продажи в Константинополе», собирали не варяги, а киевские князья, дружины которых состояли преимущественно из той же «восточнославянской людности». Акцентация на «варягах» производит впечатление, что они — не один из факторов исторического развития восточнославянской государственности, а единственный. В сущности, авторы программы это и утверждают, говоря о боярах как потомках варягов.

Что касается государственно-политического развития Руси Х-ХIII вв., то оно преподносится в лучших традициях официальной советской историографии. До 30-х годов XII в. существовало единое государство во главе с Киевом, после — отдельные государства-княжества, которые в будущем лягут в основу Украины, Беларуси и России.

Но и в советские времена, и после них, существовала концепция, в соответствии с которой Киевская (Древняя) Русь, видоизменяя свою политическую форму, просуществовала как единое государственное образование до 40-х годов XIII в. и пала под ударом монголо-татарских завоевателей. Эта точка зрения имеет свою литературу и о ней нужно говорить. Авторы должны в программе утверждать не свой личный вкус, а, по меньшей мере, объективную историографическую реальность. Тем более, что и сами склоняются к общерусскому единству, когда говорят о «едином для государства «Русском законе» («Русской правде»), единой Русской православной церкви, едином потоке древнерусского культурного развития. Вполне конкретно это вытекает из утверждения, что монгольское завоевание было толчком «к изменениям в исторических судьбах южных (украинских), западных (белорусских) и северо-восточных (русских) княжеств-государств, которые вышли из Киевского государства.

Более взвешенными и сбалансированными представляются программные основы исторического развития украинских земель в эпоху позднего средневековья и раннего нового времени. Правда, не без определенной идеализации благотворности западных влияний. Уже само начало нового времени (последняя треть XVI ст.), в соответствии с авторами, «выразительно очерчивается усвоением украинцами западной культуры». Акцентация на привилегиях Люблинской унии 1569 г. для Волыни и Киевщины, согласно которым этим землям гарантировались территориальная целостность и давние права, производит впечатление определенной приемлемости такой альтернативы. О том, что эти гарантии постоянно нарушались, особенно в сфере церковной, в программе не говорится.