Украина скаче. Том I - [18]

Бандеровцы поднялись в глазах киевлян еще на одну ступень. Тем более, что Майдан уже жил своей особой жизнью: подвозили дрова на грузовиках, завезли котлы, посуду, столы, стулья и несколько фур продуктов.

Пару-Убий посчитал: если пятьсот человек содержать на Майдане, то это обойдется в миллион каждый день. А если пять тысяч, то…

Он тут же помчался к послу Джефри.

– Господин посол! Мне нужно миллион долларов в день на содержание этой оравы, как быть?

– Хорошо. Америка щедрая страна. Трать хоть три миллиона долларов в сутки. Вот в этом мешке десять мульон доллар, бери и наслаждайся, корми своих бойцов. Хайль Степан Бумбера!

– Бандера, господин посол. Не искажайте имя нашего национального героя.

– Значит Бандура.

Пару-Убий поморщился.

– Я сказал Бандура, значит Бандура, а то доллары не получишь.

– Точно Бандура, точно, господин посол. Я ошибся. Позвольте поцеловать вас в локоть. Сегодня мое выступление перед участниками Майдана, я и внесу такое предложение… целовать наших друзей из Штатов в локоть, а москалей стрелять в локоть.

– Забирай мешок с доллар, – разрешил посол. – А, забыл. Через три день к нам приедет Виктория Нудельман, привезет американский пончик. Пончик дать бойцам. И еще 27 миллион доллар на революшэн. От себя, свой сбережений. И еще Бжезинский даст 30 миллион на революшэн.

– Это много, господин посол. Я думаю, у нас останется миллионов тридцать в запасе. Поделим, а?

– Болше, гораздо болше. Но…Бардак …узнает, тогда плохо.

– Я своих не сдаю.

– Ты работаешь на разведка…

Воодушевленный этим обещанием, Пару-Убий купил микроавтобус и опустошил три аптеки, забрал все лекарства и заплатил, как положено. Дальше путь лежал в самый крупный ресторан «Киев».

– Завтраки, обеды, ужины: сто порций для руководства освободителей украинского народа от москалей ежедневно. Подсчитай во что это обойдется. Пять тысяч долларов? На тебе восемь. Включи туда и спиртное. А вот еще две тысячи, итого десять, так? Сегодня вечером приедут галичанские попы. Они жрут, как голодные волки. Пузо у каждого такое, что пальцев на ногах не видно. Это будет отдельный заказ.

Далее путь Пару-Убия лежал в быткомбинат. Здесь он договорился, что будут стирать белье, кальсоны, трусы и постельные принадлежности раз в месяц, но если заведутся клопы или вши, придется стирать каждую неделю.

Когда он вернулся в лагерь, целая вереница машин стояла в очереди, чтоб попасть на майдан. Везли всё – дрова, медикаменты, приезжала «Скорая», фургончики с мясом для шашлыка, фургончик с колбасой, картошкой, луком, чесноком. Словом табор жил полноценной жизнью и даже вызывал зависть у безработных и у тех, кто трудился, но получал гроши на производстве.

Светлана Курточка, мать пятерых детей, что пребывали в интернате, подошла к Пару-Убию и спросила:

– Нельзя ли пристроиться подработать. Если захотите бим – бим, не откажу. У меня пирожок вкусный: обалдеешь.

– Будешь разносить бутерброды. Сосать сможешь? Как у тебя с зубами, раскрой рот.

– Какая зарплата? – спросила Светлана широко раскрывая рот.

– Пятьсот гривен в день.

– Согласна.

Света трудилась с утра до вечера, но Пару-Убий редко звал ее в свою комнату: у него проституток хоть отбавляй. А от Светы немного несло бутербродами и еще чем – то, чего Пару-Убий не мог определить. Эти бутерброды подавались пять – шесть раз в день. Люди трудились и на тяжелых работах. Надо было отделять и доставать булыжники квадратной формы из площади, складировать их и свозить в одно место. Камни весом в полтора килограмма могли пробить каску, а, следовательно, и голову бойцу Беркута.

Шла напряженная работа по наполнению бутылок жидкостью для создания коктейля Молотова. Искали камни более весомые. Их обвязывали сеткой, к сетке прикрепляли шнур длиной в десять метров: бандер подходил к омоновцам вплотную, раскачивал булыжник и бил по головам безоружных. Такой удар всегда достигал цели.

Это был пятый день пребывания бойцов на площади, но все еще шла подготовительная работа.

Как только стало темнеть, всем приказали собраться ближе к сцене, где ждали великих сынов украинской нации – Яйценюха, Тянивяму, Клочка и Вальцманенко.

Они, как коты, крадучись, вышли на сцену и Яйценюх начал речь.

– Дорогие бандеры, родина вас не забудет. Власти вас боятся. Кто-то из вас поцарапал палец, а так называемый президент Янукович тут же уволил мэра Киева Попова. Значит, он вас боится. Но мы ему еще покажем. Сегодня, я…

– Хватит болтать, Яйценюх!

– Да? Гм, я уже все сказал. Тянивяму, иди ты к микрофону.

– Хлопцы! Я скажу так: бей москалей, пока есть, кого бить. Ура!!!

9

В старые добрые времена трудно было себе представить, чтобы маленькая Галичина, состоящая из нескольких областей Прикарпатья, все население которых меньше Донецкой области, будет представлять довольно внушительную силу не только для остальной Украины, но и для всего региона восточных славян. Много на Украине было всяких чубатых героев типа Петлюры. Пошумели, повоевали, пограбили, и все о них забыли. Только Степка остался. Почему? Не потому ли, что заболел нацизмом, не потому ли, что несуществующее зло по отношению к старшему брату, высосал частично из пальца, частично из идеологии гитлеровского фашизма, и это зло глубоко запало в его душу, долго там тлело, а потом превратилось в идеологию ненависти. А идеология ненависти опасная штука. Она, как холера, поражает другие души. И странно. Стоит миновать Галичину, и там вы встречаете нормальных людей. Они могут быть недовольны властью, поведением соседа, позавидовать России и даже выказать обиду в ее адрес по той или иной причине, но они не видят в вас врага, если вы говорите по-русски, если вы приехали из России. Они хорошо знают, что русские люди – хорошие, добрые, гостеприимные люди, что русская нация внесла значительный вклад в мировую цивилизацию.