Украина, 1991–2007 - [139]

В то же время представители Евросоюза вежливо, но последовательно избегали каких-либо конкретных разговоров о перспективах членства Украины, хотя некоторые украинские политики из окружения президента В. Ющенко говорили о десятилетнем сроке вступления, ссылаясь на опыт Польши. Сам ЕС испытывал серьезные внутренние проблемы, связанные с «перевариванием» новых десяти членов из бывшего коммунистического блока, провалом принятия европейской Конституции, торпедированной референдумами во Франции и Нидерландах и дискуссиями о возможности вступления Турции с ее 70-миллионным населением и целым ворохом социальных и этнических проблем. В этих условиях четкие заявления о перспективе принятия в ЕС Украины с ее политической нестабильностью, высочайшей коррупцией и социальными проблемами были невозможны, хотя и ожидаемы новой украинской властью.

Помимо уже названных, у руководителей Евросоюза были и другие резоны не демонстрировать особого энтузиазма по поводу разговоров о вступлении. В Украине вместо ожидаемых быстрых и продуманных изменений в структурах власти, экономике и политике нарастали внутренние противоречия среди недавних союзников и усиливался напор различных лоббистских групп, которым евроинтеграция не сулила ничего, кроме потери неконтролируемых прибылей. Яркой иллюстрацией стал провал в Верховной Раде летом и осенью 2005 г. ряда законопроектов по сельскому хозяйству, необходимых для вступления во Всемирную торговую организацию (ВТО), «зарезанных» аграрным лобби и коммунистами (всего было принято 9 из 14 законопроектов). Запланированное на декабрь 2005 г. вступление Украины во ВТО не состоялось, правда, тогда же Украина наконец-то получила статус страны с рыночной экономикой, что открыло перспективы для переговоров о создании зоны свободной торговли с ЕС. «Второй заход» во ВТО состоялся уже в декабре 2006 г., когда парламент принял последние законы, необходимые для вступления в эту организацию. Окончательно перспективы вступления определились к поздней осени 2007 г. (удалось договориться с Киргизией — последней страной, не дававшей окончательного согласия из-за затянувшегося спора о долгах Украины). Однако здесь вновь вмешалась политика: внеочередные выборы и смена правительств породили уже чисто технические проблемы, так что вступление во ВТО состоялось уже в феврале 2008 г.

Конечно же, переориентация украинской внешней политики с «прыжков в ширину» на четко заявленную европейскую интеграцию не могла не вызвать конфликтной ситуации — вполне ожидаемого противодействия со стороны России и весьма осторожной позиции Евросоюза, вызывающей недовольство украинских политиков. Впрочем, внешнеполитические неудачи были вызваны не только внешним противодействием, но и серьезными внутренними проблемами. Пришедшим к власти политикам явно не доставало продуманной и тщательно разработанной стратегии евроинтеграции, а также способности просчитывать риски в ее осуществлении и реагировать на неожиданные вызовы. Вызванные послереволюционной эйфорией «евроиллюзии» не были проверены трезвым рациональным анализом, что привело к серьезнейшим взаимным разочарованиям как в Украине, так и в Европе. Ряд украинских дипломатов не обладал достаточной квалификацией, необходимой, чтобы отделить свои политические пристрастия от дипломатии, что привело к заявлениям, создающим добавочное напряжение, прежде всего в отношениях с Россией.

Не менее драматичными стали результаты попыток более активного сближения с НАТО. Серия немногочисленных, но хорошо организованных и прекрасно разрекламированных акций против НАТО весной — летом 2006 г., проведенная Партией регионов в юго-восточных регионах страны и в Крыму и поддержанная коммунистами, продемонстрировала не только возможности новых политических фаворитов, но и реальные сдвиги в общественном сознании, вызванные агрессивным внешнеполитическим курсом США, с которым в представлениях среднего украинца отождествляется НАТО, и нежеланием портить отношения с Россией, руководство которой недвусмысленно высказывалось о перспективах вступления Украины в НАТО весьма неодобрительно.

По данным социологических опросов центра им. А. Разумкова, с 2002 г. радикально изменилось соотношение сторонников и противников вступления Украины в НАТО: если в 2002 г. за вступление в евроатлантический альянс высказывались 32 % опрошенных и против — столько же, то в 2006 г. удельный вес сторонников уменьшился до 17 %, а противников — возрос до 54 %[348]. В такой ситуации, несмотря на ободряющие сигналы от высшего руководства НАТО, полученные в 2005–2006 гг. (переход НАТО к «интенсифицированному диалогу» с Украиной по вопросам членства, совместное заявление министров иностранных дел стран — членов альянса по поводу плана членства, заявление Генерального секретаря НАТО Я. Схефера о готовящемся «сигнале» Украине по поводу вступления и т. п.), перспективы вступления в альянс становились более шаткими. Правила получения членства в НАТО предполагают проведение консультационного референдума[349] — совершенно очевидно, что замеры общественного мнения свидетельствовали о перспективе негативного для сторонников вступления в альянс результата.