Укради меня у судьбы - [30]

— Что ж, ему не стоит беспокоиться о расплате, — беззаботно ответила Шерри, стараясь не замечать боли, пронзившей сердце.

— Ну… похоже, так.

Клинт не смотрел на нее, но Шерри показалось, она расслышала сожаление в его голосе. Сожаление о чем? Что на самом деле они не собираются пожениться? Клинт не любит ее. Он даже не пытался поцеловать ее хотя бы раз с тех пор, как они целовались в день неудавшегося взлома.

Шерри задумалась, а любил ли он ее по-настоящему? В конце концов, именно Клинт всегда останавливал их поцелуи и ласки. Клинт владел собой и ситуацией, не допуская ненужного и опасного развития событий. Он же знал, как важно для Шерри встретить девственницей первую брачную ночь.

Может, он никогда и не любил ее так отчаянно, так страстно, как Шерри любила его. И снова она приказала себе забыть Клинта и расстаться с ним, когда вся эта история закончится.

Их дружба не дала Шерри замкнуться в себе. Их дружба и товарищество скрашивали одиночество и заполняли пустые часы. Ей не хотелось ходить на свидания с парнем, пока в ее жизни был Клинт.

Кэтрин невероятным образом удалось раскрыть душу Шерри, растопить ледяной барьер, который та воздвигла давным-давно, и в ее сердце воскресла любовь к Клинту. Но Шерри знала, что пришла пора распроститься со всем этим и идти дальше по жизни одной.

Они прибыли к дому Кетчумов, и Клинт объяснил ситуацию матери Молли. Та позвала дочь, и восемнадцатилетняя мама вышла из спальни, держа на руках темноволосую, темноглазую девочку примерно одного возраста с Кэтрин.

Клинт поблагодарил их и извинился за беспокойство. Они снова поехали домой.

— И что мы будем делать теперь? — спросила Шерри.

Клинт пожал плечами.

— Полагаю, будем присматривать за Кэтрин и ждать развития событий.

* * *

Следующие два дня они продолжали вести уже привычную для них жизнь вместе. Клинт каждое утро уезжал на работу, Шерри ухаживала за Кэтрин, а вечером они делили родительские обязанности пополам.

Все было почти так, как до поездки к Кэнди, но кое-что все же изменилось. Теперь Шерри старалась сохранять определенную дистанцию между нею и Клинтом, наблюдая, как тот безуспешно борется с чарами маленькой девочки, которая пленила его сердце. Клинт приходил домой, и Кэтрин начинала беспокоиться, пока он не брал ее на руки и не принимался играть с ней.

Шерри никогда не любила Клинта больше, чем в те минуты, когда он качал Кэтрин или строил рожи, вынуждая ее смеяться. И любовь, все возрастающая в Шерри, только укрепляла ее в решении окончательно вычеркнуть Клинта из своей жизни.

Когда Кэтрин вернется в свою семью, Шерри постарается лишить Клинта возможности общаться с нею. Она будет занята, когда он позовет ее на пиццу, найдет занятие, когда пригласит на обед. В конце концов Клинт прекратит звонить, не станет обращаться с просьбой разделить его заботы и развлечения. В итоге они начнут просто раскланиваться при встрече, пусть у них и было общее прошлое.

Но, даже представляя себе это, Шерри не могла унять сердцебиение, учащающееся каждый раз, когда она смотрела на Клинта. Если бы только он не был так чертовски привлекателен, если бы только его темно-голубые глаза, решительный подбородок, мягкие улыбчивые губы не волновали Шерри сверх всякой меры! Если бы только его плечи не были такими широкими, а бедра такими узкими! Если бы только у нее голова не кружилась и желание не охватывало ее тело при взгляде на этого мужчину!

Шерри рассердилась на Клинта, едва он только попросил о помощи, боясь не вынести мучительных забот о ребенке, который никогда не будет принадлежать ей. Шерри не подумала о настоящем мучении, каким стала забота о Клинте, любовь к нему и сознание того, что он никогда не будет принадлежать ей.

Ранним вечером пятницы они, как обычно, были в гостиной. Клинт привез с работы упаковку больших мягких кубиков и теперь сидел на полу, выстраивая башню, к восторгу Кэтрин.

Кэтрин следила за ним внимательно, не пытаясь присоединиться к процессу, и ждала, ждала. И когда башня рухнула на пол, ее смех наполнил комнату, сплетаясь с глубоким, сочным хохотом Клинта.

Шерри гадала, возможно ли такое: ее любовь к Клинту стала еще глубже. Она полагала — нет. Ее любовь к нему превосходила все, что она испытывала раньше. Ее любовь не знала границ или условностей. Она просто жила внутри, наполняя Шерри радостью и пронзительной грустью.

Шерри согласна была на такие вечера с Клинтом и Кэтрин до конца своей жизни: она будет подтыкать малышке одеяло и петь ей колыбельные; потом они с Клинтом будут отправляться в постель, снова и снова подтверждая свою любовь и страсть друг к другу.

Вдруг случится, что мать Кэтрин не вернется за ней, рассуждала Шерри. Тогда они с Клинтом смогут оставить ее себе, вырастить как свою родную дочь и жить одной жизнью не только с ней, но и друг с другом.

Глупые фантазии. Если мать Кэтрин не появится, Клинту придется отдать девочку социальной службе. Он говорил Шерри, что никогда серьезно не думал об усыновлении ребенка, поэтому не захочет оставить Кэтрин себе и вырастить ее, то есть удочерить.

Шерри никогда не понимала его отрицания системы усыновления и не могла заставить Клинта объяснить, почему он так упорствует в своем негативном отношении к подобной практике. Он никогда не говорил о причинах такой позиции.