Украденное счастье - [27]

— Непременно, – отозвалась девушка, чувствуя смешанную с радостью гордость, – а вы правда дарите мне его?

— И всё, что вы ещё пожелаете, – подтвердил он.

— Вы лжец, мсье, – покачала она головой.

— Может быть, – странно согласился с ней Джек. – А ещё я дьявол. Забыли?

— Это невозможно забыть, – посетовала девушка.

К тому времени как все мужчины расселись за столом, все уже были наслышаны о том, что ужин готовила сама госпожа графиня. Кто-то смеялся, что пахнет слишком аппетитно и потому подозрительно. Другой утверждал, что настолько голоден, что готов съесть даже отравленный ужин. Ему тут же ответили, что лучше помереть с голоду, чем от господской стряпни. Шутки не смолкали, но постепенно сменились одобрениями.

— Вы тоже думаете, что я отравлю вас? – мягко спросила Элиза.

— После того, как моё сердце было на кончике этого кинжала? – напомнил Джек.

— Вы же сказали, что голодны. Может, вы не любите рагу? Хотите гуляш из баранины? Я запекла картофель с приправами, – с усталым отчаянием говорила девушка.

Джек попытался привлечь её поближе.

— И это всё, что вы можете предложить?

— Вина, мсье? – холодно поинтересовалась она.

Джек закусил губу. Элиза позволила снова усадить себя на колени к нему.

— Вот то, что мне нужно, мадмуазель.

— Вы испачкали мне платье, мсье, – улыбнулась она.

— Тогда я куплю вам новое, – пообещал он.

— Купите? – изобразила изумление девушка. – Мне казалось, вы способны только воровать.

Джек не смог даже усмехнуться.

— Вы многого не знаете обо мне.

— Не сомневаюсь, мсье.

Элиза не рассчитывала, что Джек запросто расскажет о себе, раскрывая тайны. И узнать его секреты можно только лаской. Неужели она будет способна на это?

О, она должна быть способна на многое, чтобы иметь возможность манипулировать этим мужчиной, заставлять его исполнить её желания.

— Может, вина? – снова предложила Элиза.

Она всё ещё сидела у Джека на коленях и ела из одной с ним тарелки.

— Лучше бы просто воды, – поморщился Джек. – Жан!

— Позвольте мне самой, мсье, – ласково улыбаясь, предложила девушка.

И соскользнула с мужских колен.

— Мсье де Брийон, – негромко обратился к молодому мужчине атаман, – смею ли я просить вас принести мою гитару? И если можно, то быстрее.

Андре молча поднялся. И когда вернулся, то Элиза восседала в кресле, а Джек стоял рядом, опираясь о спинку.

— Вы разрешите сыграть для вас, сударыня? – опередил Джека де Брийон.

— Будьте так любезны, мсье де Брийон, – уступил Джек.

— Да, прошу вас, – согласилась заинтересованная Элиза.

Андре начал медленно перебирать струны. От красивой мелодии у Элизы замерло сердце. Слова очаровали её не меньше.

Я молчу о своей любви,

В тайне храню мечты.

Отчего же глаза твои

Суровее зимы?

Где верные найти слова?

И вновь любовь моя нема.

И по-прежнему вдвоём немы

Остаёмся чужими мы.

Как признаться в своей любви,

Если очи её хладны?

И по-прежнему вновь немы,

Будем чужими мы.

Очарованная музыкой, словами и голосом, Элиза вздохнула, переводя дыхание. Неужели это было признание? Боясь вызвать ревность Джека, Элиза промолчала и не шелохнулась. По уважительной тишине, царившей пока пел молодой человек, Элиза рассудила, что подобные песни звучат в этих стенах редко.

Но тут же посыпались предположения, по ком страдает молодой де Брийон.

— Как всегда в кого-то влюблены, мсье де Брийон? – протянул руку за гитарой Джек.

Андре ответил усмешкой. Джек взял в руки гитару и почувствовал себя неугодным кавалером, соперничающим за внимание и любовь дамы.

Не выставит ли он себя на посмешище? Или ему не хватит смелости поступить как де Брийон и при всех спеть для девушки? И пока Джек, перебирая струны, подбирал песню, послышались просьбы спеть что-нибудь повеселее, чтобы не помереть от скуки. Но Джек сделал вид, что никого не слышит.

Под его пальцами вздрогнули струны, и Элиза затаила дыхание. Неторопливая мелодия казалась самой прекрасной на свете. От тёплого бархатного голоса замерло сердце.

Без тебя проходит жизнь моя,

Ночи все длинней вдвойне.

И сердцу моему нет силы биться вновь.

Но я найду тебя.

Без тебя пуста моя душа.

В песне ветра голос твой.

И с каждым новым днём

Всё больше одинок.

Но я найду тебя, любовь моя!*

Элиза заморгала, не давая пролиться щипавшим глаза слезам. Или эта песня ничего не значит, а она слишком наивна и доверчива?

Изумлённая, она приняла его нежный, долгий поцелуй. Голова закружилась, и Элиза пришла в себя только от оглушительного одобряющего смеха и свиста. Опомнившейся, покрасневшей девушке запоздало захотелось сгореть от стыда.

Джек не сводил с неё глаз.

— Вам пора подняться наверх, мадмуазель, – шепнул он, склонившись, ей на ушко.

— А если я хочу остаться здесь? – воспротивилась девушка, вспоминая об обещании Джека.

— Желаете стать для них десертом?

Джек чуть повёл головой в сторону мужчин.

— Угрожаете мне?

— Предупреждаю. Пока здесь не стало слишком весело для такого юного и прекрасного создания.

— Желаете получить десерт?

— Я желаю поговорить с вами, мадмуазель.

— Позвольте не поверить вам?

— Мне необходимо поговорить с вами.

Элиза то ли поверила, то ли смирилась с неизбежным.

— Джек, может, и твоя пташка споёт для нас? – раздался голос, испугавший девушку.