Украденная субмарина. К-129 - [34]

О поощрениях личного состава за ту «автономку» ничего не известно, но многотиражная газета Камчатской военной флотилии «Залп» посвятила этому событию целую полосу, что само по себе неординарное явление. Разумеется, в военной многотиражке не могло содержаться даже косвенных сведений, раскрывающих характер похода и новое боевое качество корабля. Отмечено грамотное исполнение служебных обязанностей матросами и старшинами, выделены примеры самоотверженности. Вместе с тем газета Камчатской военной флотилии первой зафиксировала факт довольно серьезной аварии на К-129: во второй половине ноября 1967 г., на курсе возвращения, у одного из трех дизелей выбило крышку цилиндра. Двухтактный дизель 37Д Коломенского моторного завода, был, так скажем, очень похож на германский двигатель МЛН. Над ним начали работать в 1942 г., а в серию запустили только в 1950-м, когда буйно расцвела вся советская промышленность, напитавшись от немецких корней. Этот дизель определил развитие целого поколения подводных лодок проектов 611, 613, 633, 641 и 629, но был довольно коварным. При испытаниях на лодке С-80 он взорвался, убил двоих и покалечил несколько человек. Оіушить двигатель требовалось с особой осторожностью.

К вечеру третьего дня перехода к дому, писал военный журналист В. Митин, заштормило. В одном предложении автор «Залпа» непроизвольно раскрыл, по крайней мере, два существенных обстоятельства. Во-первых, время аварии — к вечеру… Для подводника понятие «вечер» только тогда имеет значение, когда над поверхностью темнеет. В данном случае «к вечеру» в середине октября означало максимум 17.00 по поясному времени. Во-вторых, «на третьи сутки» означало, что на пути к дому пройдено около 50 ходовых часов! Помножив их на 4 узла экономического хода, получим те самые 200 миль — стандартную дистанцию скрытного отхода от боевого квадрата. Отсюда вывод: ЧП произошло сразу либо вскоре после постановки под РДП. В «их» океанской зоне командир просто не мог всплывать засветло без крайней нужды…

Лодка, разумеется, «Н». Упомянутый в газетной зарисовке офицер Орехов не имеет звания, должности и даже имени… Мотористам из отделения старшины второй статьи Петра Гооге, чумазым от масла и моторной копоти, еду носят прямо в дизельный отсек. Здесь же они валятся спать на груду ветоши и старые бушлаты… Орехов дал своим подчиненным на весь ремонт максимум двое суток. Отчего так поскупился? К родному берегу еще идти и идти…

Сито советской военной цензуры всегда было очень густым. Для показа в печати на всем Тихоокеанском флоте открыли один-единственный ракетный крейсер «Варяг» и еще какой-то полк береговой артиллерии. Все остальные — «энские части» и подразделения «где служит офицер имярек». Невозможность привести действительные обстоятельства вынудила В. Митина сконструировать мало-мальски правдоподобную версию скромного матросского подвига. У неработающего дизеля крышки цилиндров не вылетают. Значит, он должен работать, а лодка должна быть на поверхности. Пришлось выдумать «ледяные катышки», которые на самом деле ничьих лиц не секли…

Капитан-лейтенант Орехов торопил подчиненных, зная, насколько разряжены аккумуляторные батареи после двух суток подводного хода на электродвигателях. Командир БЧ-5 понимал, что у него не будет никакого резерва емкости, если американцы загонят лодку под воду. Оторваться от них можно только на безопасной глубине 150–200 метров, отойдя самым малым ходом миль на двести в сторону, для чего необходима полностью набитая батарея. Лодка продолжала двигаться под РДП. Но двумя дизелями полноценной зарядки не сделать.

РДП всегда рядом с ЧП. Русская идея, голландское воплощение, германское усовершенствование, советский военный трофей. Категория высшего государственного секрета, известного всему миру — лодки со «шнорхелем» достались также США, Великобритании и Франции. «Шнорхель» — по-немецки хобот. Но, разумеется, военный журналист В. Митин не мог написать, что экипаж Кобзаря использовал режим РДП — «работа дизеля подводная». Раскрыть тактический прием было равносильно выдаче военной тайны. Считалось идеологически неприемлемым признать копирование в СССР трофейной германской техники. О чем на Западе прекрасно знали. Все та же идиотская игра в секретность!

Подводная лодка на перископной глубине поднимает на поверхность специальную шахту. В ней находятся две трубы. Одна — воздухозаборная — засасывает воздух и подает его в IV дизельный отсек. Подругой трубе отводятся выхлопные газы, но не на поверхность, а в воду. В режиме РДП включали в работу все три дизельных двигателя. При этом на винт работал только один. На скорости свыше 8 узлов набегающий поток воды просто снесет тонкостенную трубу. Два других дизеля работали на зарядку батарей, по одному на кормовую и носовую группы аккумуляторов.

Подводники не любили РДП. «Шнорхель» выматывал вахтенных в центральном посту, особенно рулевых-горизонтальщи-ков. Грохот собственных дизелей оглушал акустика. Вахтенный офицер обязан постоянно находиться в боевой рубке и все время контролировать надводную обстановку в перископ. При этом он видел очень мало: перископ, скользящий всего в метре над поверхностью океана, то и дело заливало водой. В ясную погоду дымный выхлоп только подчеркивал пенный бурун от выдвижных устройств. Чаще всего под РДП ходили в сумерки и в тумане.