Украденная память - [3]
– Один черт. Так вот, по ее словам выходит, что ты – единственная, с кем Дроздовская поддерживала отношения. Характер вроде у нее скверный был. Так?
– Не знаю... По-моему, наоборот. Она была добрая, милая. Остроумная, ироничная... И очень одинокая. Как и я. Мы потому и сошлись. – Катя быстро посмотрела на Антона и тут же опустила глаза. Уперлась взглядом в исцарапанную поверхность стола.
– Ясно, – протянул Антон, хотя на самом деле ничего ему ясно не было. – А родные? Родственники были у нее? – спросил он после небольшой паузы, старательно выводя треугольники и квадраты в своем блокноте.
– Сестра. Старшая. Племянник еще, сын сестры. Но он еще маленький... Мать умерла несколько лет назад. Об отце Юля никогда не говорила.
– А с сестрой они ладили?
– Не особенно.
– Мужчины? Мужья, любовники?
– Когда-то был муж. Но они разошлись. А Юля очень его любила. – Катя закусила губу и на секунду отвернулась к окну – слишком давно не произносила вслух слово «любить»... – Но что там у них произошло, она не рассказывала. А я не лезла...
– Ясно, – снова повторил Антон. – Значит, все ее имущество сестре достанется?...
– В каком смысле? – не поняла Катя.
– В прямом. Других-то наследников нет.
– Ну, наверное... Только какое это имеет отношение к Юлиной смерти? Ты что же, думаешь... – прошептала Катя и осеклась.
– Я пока ничего не знаю. Так, догадки какие-то. Просто, согласись, довольно странно. Молодая, красивая, в общем-то преуспевающая актриса и вдруг кончает жизнь самоубийством. Да таким диким способом.
– Чужая душа – потемки...
– А она вообще нормальная была? Психически уравновешенная?
– Я когда-то где-то вычитала, что нормальны лишь те люди, которых мы не очень хорошо знаем, – задумчиво проговорила Катя, – но, на мой взгляд, она была вполне уравновешенная. Я не понимаю, Антон, к чему ты клонишь?
– Ох-ох-ох... Что же такое должно произойти с нормальным, как ты говоришь, уравновешенным человеком, чтобы он облил себя бензином и чиркнул спичкой? Акт самосожжения, – произнес Антон, задумчиво крутя в руках карандаш. – Смахивает на какой-то ритуал...
– Ты хочешь сказать, что она не сама?... Что кто-то ей помог?
Полные боли и ужаса янтарные глаза в упор уставились на Антона. «Боже, за что мне это, опять?» – в отчаянии подумал он. Ему страшно захотелось прижать ее к себе и не отпускать. Никогда. Чтобы скрыть накатившее смятение, Антон резко поднялся со своего места, и нагромождение из ножек и спинок снова рухнуло на пол.
– Черт, что тут у вас за идиотизм? – Антон пнул ногой один из стульев. – Кстати, – он вдруг остановился и внимательно посмотрел на Катю, – а ты что, здесь работаешь?
– Ну да. Гримером...
– Гримером? С таким образованием – гримером? Ты шутишь?
– Ничуть. Послушай, Антон. Это долгая история, и я сейчас не готова говорить на эту тему. Давай, продолжай свой допрос. Скоро начнется спектакль, я должна идти...
– Это не допрос, – обиделся Антон, – это просто беседа. А на твой вопрос...
Он не успел закончить начатую фразу. Внезапно заскрипела дверь. Головы Антона и Кати, как по команде, повернулись в сторону входа. На пороге, подбоченившись, стояла артистка Бондаренко. За ее спиной маячила знакомая миллионам российских зрителей седая шевелюра великого, народного, обожаемого Михаила Порогова.
– О, господин следователь! Вы еще здесь? – пророкотал Порогов своим знаменитым баском и расплылся в не менее знаменитой улыбке. Улыбке Чеширского Кота. – Простите великодушно, что помешали. А мы тут с Ларочкой, – он многозначительно кашлянул и приобнял Бондаренко за плечи, – порепетировать надумали. Сценку одну до ума довести.
– Мы уже закончили, – неожиданно для себя произнес Антон Молчанов, а сам подумал, откуда Порогов знает, что он следователь. Хотя... Слухи в театре подобны эпидемии. Распространяются с невероятной скоростью.
Спустя два часа Антон Молчанов вышел наконец из театра. На улице накрапывал ленивый дождик. Антон сжал в руке записку с Катиным телефоном и подставил разгоряченное лицо под мелкие холодные капли.
Все вернулось на круги своя... Все вернулось. Встреча с Катей выбила Антона из колеи. Раздавила, расплющила, словно дорожный каток. Прошлое обрушилось на него, как цунами. Он-то думал, что давно переболел, перестрадал. А оказалось, что минувшие годы нисколько не притупили чувство, лишь обострили его, отточили, что ли. В душе взметнулась знакомая волна – смесь надежды и отчаяния, нежности и горечи.
Труднее всего исцелиться от любви, которая вспыхнула с первого взгляда, – сказал кто-то из великих. Антон не помнил точно кто, но полностью разделял это мнение. На собственной шкуре, как говорится, убедился.
Катя изменилась... Похудела, повзрослела, черты ее облика оформились, утончились. Словно неведомый художник добавил пару недостающих штрихов – сделал образ законченным и в то же время более желанным... На бледном, почти прозрачном лице лихорадочным блеском горели янтарные глаза с золотистыми крапинками. Их взгляд прожигал насквозь... Совсем чужие глаза. А губы – волнующие, манящие – остались прежними. И поворот головы...
Катя... Его наказание, его проклятие... Любовь его жизни...
Она хотела побыть одна – уехать из города, подумать, все взвесить, а получилось... Все больше и больше Саша втягивается в чужие загадочные события, нити которых уходят в прошлое. Неужели она должна расплачиваться за ошибки совсем незнакомой ...
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.
Ароматы – не просто пахучие молекулы вокруг вас, они живые и могут поведать истории, главное внимательно слушать. А я еще быстро записывала, и получилась эта книга. В ней истории, рассказанные для моего носа. Скорее всего, они не будут похожи на истории, звучащие для вас, у вас будут свои, потому что у вас другой нос, другое сердце и другая душа. Но ароматы старались, и я очень хочу поделиться с вами этими историями.
Пенелопа Фицджеральд – английская писательница, которую газета «Таймс» включила в число пятидесяти крупнейших писателей послевоенного периода. В 1979 году за роман «В открытом море» она была удостоена Букеровской премии, правда в победу свою она до последнего не верила. Но удача все-таки улыбнулась ей. «В открытом море» – история столкновения нескольких жизней таких разных людей. Ненны, увязшей в проблемах матери двух прекрасных дочерей; Мориса, настоящего мечтателя и искателя приключений; Юной Марты, очарованной Генрихом, богатым молодым человеком, перед которым открыт весь мир.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.