Украденная память - [2]

Я отпрянул. Кувшин выскользнул из пальцев, отскочил от перины и треснул на земляном полу. Донышко отскочило. Из кувшина полилась жижа, и комната наполнилась резкой вонью мочи. Я с содроганием смотрел на осколки. Среди них лежали горсть камешков, полдюжины гвоздей и какой-то пучок, завязанный узлом. Что-то, похожее на волосы.

Я прикрыл рукой рот, стараясь забыть о зловонии.

Почему мне оставили такое питьё?..

Это не питьё.

Снова тот же голос!

– Кто вы? – сказал я.

Ответа не последовало. Я повторил вопрос… и вдруг замер, поняв: голос был прав. Глиняный кувшин, наполненный мочой, камнями, ногтями и волосами… Это не для питья, разумеется. А для…

Комната завертелась перед глазами, и на сей раз мне не удалось совладать с тошнотой. Я перегнулся через край кровати, и меня вырвало. Голова снова заныла от боли.

Наконец мне полегчало. Задыхаясь, я распластался на перине.

Вставай, – сказал голос.

Я явственно слышал его. Он… он звучал не в комнате. Он звучал в моей голове.

У меня перехватило дыхание.

Кто вы? – мысленно спросил я.

Вставай, – повторил он.

У меня была тысяча вопросов, но голос не отвечал на них. Я подполз к краю кровати и встал. Ноги подгибались. Голова снова закружилась.

Сейчас, погодите минутку.

Я привалился к стене – шероховатой от крошащейся извести. Пальцы пронзила боль. Я посмотрел на них. Пальцы были красными и влажными, на кончиках от них отслаивалась почерневшая кожа.

– Что со мной случилось? – прошептал я.

Голос в голове заговорил мягче.

Спокойнее, мой мальчик.

Но я не мог успокоиться. Я попытался вспомнить, как попал сюда, и комната снова закружилась – ещё быстрее, чем прежде. Я старался перебороть это, старался пробудить память…

Стены начали расплываться перед глазами. Начали таять.

Я старался…

Я открыл глаза.

Балки. Я снова видел смолистые балки.

Потолок.

Я опять смотрел в потолок.

Ты потерял сознание, – сказал голос.

Я заставил себя приподняться и на сей раз не пытался ничего вспоминать. Просто сгорбился, опустив голову между колен и дожидаясь, когда утихнет головокружение.

Вот так, – сказал голос.

Ладно, что мне теперь делать? – спросил я.

Иди к двери.

Медленно, пошатываясь, я встал на ноги. Дотянулся до дверной ручки – но тут же отдёрнул почерневшие пальцы: ручка была словно лёд. Я чувствовал холод, просачивающийся сквозь доски двери. Снова вернулись воспоминания о снежном кошмаре, и более всего на свете мне хотелось бежать – только вот бежать было некуда.

Я сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Потом встал на колени, отодвинул железную пластину, закрывающую замочную скважину, и выглянул наружу.

Снег.

Мир за дверью был засыпан снегом. Футах в тридцати виднелась линия деревьев; ветки, увенчанные белыми шапками, покачивались на ветру. Небо над головой было сплошь затянуто серыми облаками.

Я прижался глазом к скважине, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь ещё. Слева виднелся угол дома. До меня донёсся запах обгоревшего дерева, но через скважину не было видно огня. Потом я понял: запах исходит не снаружи, он где-то здесь, ближе. Я отодвинулся от скважины, дожидаясь, когда перед глазами перестанут плясать белые пятна. И наконец увидел: на дверном косяке были выжжены символы. Пять штук. Четыре представляли собой круги с непонятными знаками внутри. Пятый – буква W. Или нет, погодите. Не W. Скорее… две соединённые V?

Да, – сказал голос у меня в голове.

Я знал эти символы…

Я оглянулся на разбитый кувшин, и у меня свело живот.

Да, – сказал голос. – Кувшин и символы. Думай.

Но от мыслей кружилась голова. Единственное, что я помнил… нет, не помнил – чувствовал, что эти символы не означают ничего хорошего. Внезапно мне отчаянно захотелось оказаться где угодно – только не здесь.

Я снова схватился за ручку, не обращая внимания на боль в пальцах, и потянул. Но дверь лишь загремела. Она была заперта.

Я в плену!

Глава 2

Не в силах совладать с паникой, я затряс ручку, крича:

– Эй! Выпустите меня! Выпустите меня!

Дверь не двигалась с места. От криков снова закружилась голова, и пришлось остановиться. Я опустился на колени, дожидаясь, когда немного приду в себя.

Спокойнее, мой мальчик.

Уже во второй раз Голос – я стал его так называть – произнёс эти слова. Они были мне знакомы, но я не мог понять откуда. Кто-то говорил их, давным-давно, и они несли с собой ощущение безопасности. Я слушал Голос, и он успокаивал меня. Паника отступила. Я глубоко вдохнул… но тут же страх нахлынул с новой силой: снаружи раздался хруст. Кто-то шёл по снегу.

Я отполз от двери, но спрятаться было негде. Оглядел комнату в поисках чего-то, что могло сойти за оружие, но увидел лишь осколки кувшина и стул. Я поднялся и взял его. Слишком хлипкий; странно, как он не треснул под собственным весом?.. К счастью, мне не требовалось более одного удара. Дверь была низкой, и любому, кто попытается войти, придётся нагнуться. Один удар по затылку – даже этим жалким стулом – оглушит противника.

Шаги приблизились. В замке загремел ключ. Я прижался спиной к стене, занеся стул над головой.

Дверь начала открываться, и в комнату потёк дневной свет. Я взмахнул стулом… и успел остановиться лишь в последний момент. Вошла девочка лет десяти, одетая в длинный плащ из овчины и тяжёлые башмаки. В руках она держала две миски.