Укол гордости - [5]

— Чего ты? — удивился Борька. Снова сцапал ее тетрадь и раскрыл на последней странице. — Старший товарищ тебе помочь решил, указать на ошибки. Думаешь, почему у тебя вчера эксперимент не пошел? Ты вот тут с разведением маху дала, выскочила за пределы чувствительности.

Варя, стиснув зубы, снова сдержалась и даже попыталась пошутить.

— Ну дала и дала, — хмуро сказала она. — Мах таки тоже человек.

Фразочка про Маха была любимой шуткой Софьи Львовны, старинной бабушкиной приятельницы. Но вот удивительно: из уст Софьи Львовны она звучала задорно и всегда вызывала смех, а у Вари получилась почему-то пошловатой, и она почувствовала досаду. Видимо, каждую шутку надо еще уметь исполнить.

Борька противно сузил глаза.

— Ну хоть кому-то! — ехидно ухмыльнулся он и подмигнул куда-то мимо Вари. Тотчас же у Вари за спиной весело и ехидно хихикнула Светочка.

И тут Варя сорвалась. Со зверским выражением лица она выхватила у Борьки свою тетрадь и шваркнула ее на стол, опрокинув пузырек с метиленовой синькой. А потом срывающимся голосом заорала, чтобы он никогда, «слышишь, Плохиш, никогда!» не смел рыться в ее записях, что это хамство, что пусть лучше занимается своими делами и своими разведениями, и что это его доклад, а не ее разнесли в пух и прах на последней институтской конференции…

— А если ты, Плохиш, еще раз «хикнешь», я тебя вообще убью! — напоследок прорычала она.

Борька растерянно молчал, хлопал рыжими ресницами.

— Варвар ты, Варвара, — наконец проныл он, глядя на ручеек синьки, стекающий на пол, и ярко-синие брызги на своем белом халате. — Ее ж теперь никаким чертом не отмоешь! Тебя чего, бешеный комар укусил?

Не отвечая, Варя схватила свой халат и, натягивая его на ходу, выскочила из лаборатории, сильно хлопнув дверью.

Дверь, хряснувшись об косяк, со скрипом приоткрылась, и Варя успела услышать высокий, томный Светочкин голосок:

— Ну ва-а-ще крезанутая!..

Немного постояв на лестнице, чтобы унять колотящееся сердце, Варя пошла на первый этаж, в бухгалтерию, к Иде.

Ида и Варя считались подругами, и Варя жила под игом этой дружбы, как кроткая рабыня Изаура под властью жестокого рабовладельца Леонсио.

Вообще-то Иду звали Зинаидой, но простецкое «Зина» было безжалостно изгнано отовсюду, кроме паспорта. Ида была первой красавицей института, и с ЖБК у нее все было в порядке. Она была классической пепельной блондинкой с матово-бледным лицом надменного ангела. Единственным недостатком своей внешности Ида считала светлые ресницы и надежно прятала их от мира под водостойкой тушью «Макс Фактор». Она несла себя по жизни как большой и ценный подарок, и то, что малая часть этого подарка как бы принадлежала Варе, было почти недоразумением, сентиментальной данью детской дружбе.

Ида и Варя вместе ходили еще в детский сад. Не то чтобы они дружили, просто были знакомы. Потом они учились в одной школе, в параллельных классах. Классе в пятом Ида вместе с родителями переехала в другой район и перевелась в другую школу. Тогда они с Варей надолго потеряли друг друга из виду.

Варя окончила школу, потом университет и пришла на работу в Институт биологических проблем. Тут-то она снова встретилась с Идой, которая, окончив какой-то финансовый колледж, работала в бухгалтерии института.

Встретившись, они неожиданно обрадовались друг другу, стали общаться, встречаться, и как-то так вышло, что стали считать себя друзьями детства. Но дружбы на равных не получилось. Ида, в отличие от Вари, была личностью сильной — лидирующей, доминирующей и подавляющей. Особенно охотно, со смаком, она подавляла Варю.

По мнению Иды, в Варе было плохо все: внешность — «ни рожи, ни задницы, прической только полы подметать», умственные способности — «твои мозги надо регулярно промывать средством от тараканов» и отсутствие жизненной хватки — «помрешь в девках».

Изменить Варины ум и внешность Ида была, конечно, не в силах, но как настоящая подруга твердо решила не дать ей помереть в девках.

С целью наладить Варину личную жизнь Ида то и дело вытаскивала Варю на тусовки к своим многочисленным друзьям и знакомым. Там среди гостей непременно присутствовал тип, которому Ида многозначительно подмигивала, и он немедленно подсаживался к Варе, усердно подливал спиртное ей в рюмку, а потом утаскивал в укромный уголок и начинал лапать и целовать.

Под алкогольной анестезией Варя все это терпела, но как только кавалер начинал лезть ей в рот языком, неудержимый рвотный рефлекс заставлял ее вырываться и спасаться в ванной. Когда она, прополоскав рот, выходила оттуда, ее ухажер уже оскорбленно и демонстративно занимался другой дамой.

Все мужчины, которых подсовывала Варе Ида, были одного типа — «для-тебя-и-такой-сойдет» — невысоконькие, лысоватые и жирноватые. Но Варю отталкивало не это, а то, что все они, на ее взгляд, были простейшими биосистемами с примитивной жизненной программой — попить-поесть-попереспать. Не то чтобы Варя ждала принца на белом коне, но все же, все же…

Устав от Вариной глупости и неблагодарности, Ида, не спрашивая ее разрешения и даже не ставя в известность, отнесла ее фотографию в одно из брачных агентств, которое искало женихов и невест, в том числе и по интернету. Вскоре на Варино имя пришло электронное письмо от некоего Теда из Миннесоты. Ида принесла Варе распечатку этого письма. Поскольку агентство предоставляло и услуги переводчика, к английскому тексту прилагался неведомо кем сделанный перевод.