Укок. Битва Трех Царевен - [24]
— Дело хорошее.
— Слушай, ты извини, что я не смог сегодня… Много наших-то убираться пришло?
— Куча народу.
— Да ты что?! Ох, блин…
— Ага. Просто толпа. Одна Тятя-Тятя.
— Ну, екарный бабай!.. Извини.
— Ладно, замнем для ясности. Зато она все так вычистила, что даже с прошлогодних семинаров бычки нашла.
— Она может. Ценного ничего не нашла? На общак пусть кладет.
— Да нет. Какую-то оловянную штуку нашла. Как грузило.
— А может, и правда грузило?!
— Балда. Тут рыбы нет — это я говорю, директор катка… помнишь анекдот? Нет, ерунда какая-то. Типа шестиконечной звезды. Еврейский жетон, одним словом. Только больно корявый.
— Точно оловянная? Может, серебро?
— Расслабься, олово… Хотя… по весу — медь похоже! Странная медь, как шлифованная. Почти белая! И буквы — «Р» и «М».
— Рожденные мерзнуть… согреться не смогут. Понял. Точка сборки?
— А черт его знает… Точка сборки — это то, что у Данилы кто-то пятихатку из куртки взял.
— Да ну? Печально. А помнишь, эта барышня… Верунька-то… она все шастала в комнату с одеждой?
— Помню.
— Какая-то она… глазки хитренькие. Надо будет попытать.
— Да просто следить нужно за вещами. Дежурного назначим… Слушай, Шкипер, Тятя-Тятя что-то говорила о «сиреневом тумане». Что это за ерунда?
— А… Помнишь, Валерка-фотограф нас снимал во время зикров? Ну, финальных, со свечами?
— Да. Помню. Для архива.
— Ну так он мне позвонил, говорит, мол, удивительно: идут кадры как кадры, всюду затемнение, он фото обрабатывает, а потом кадра три — сиреневая вспышка. Яркая. Совершенно необъяснимо.
— Может, пленка…
— Какая пленка? У него цифровик!
— А, точно…
— В общем, фотоаппарат в порядке был, аккумуляторы тоже. И тут такая фигня. Хочешь, сам позвони — телефон дать?
— Ладно, потом. Шкипер, я тебе вот из-за чего звоню. К нам вроде факс пришел — Лис мельком рассказала. Из Египта.
— Ни фига себе! Чем это мы отличились?!
— Какой-то мужик предлагает провести семинар. В Эль-Кусейре, ни больше ни меньше. Со всем добром — медитацией в пустыне, зикрами, играми…
— Так соглашайся!
— Да я вот думаю, не пошутил ли кто?
— Тьфу на тебя… черт, опять винды зависли. Соглашайся, я тебе говорю. Сразу ему письмецо: так, мол, и так, согласны. По штуке баксов на брата — и вперед!
— А почему по штуке-то?
— А почему по сто?! Медный, ты считать не умеешь. Зови нас, мы поможем.
— Ладно. Надо на неделе собраться, решить, как жить дальше. Срок оплаченной аренды-то кончается! А денег нет… Скоро тренинги негде будет проводить.
— Вот, бери руки в ноги, ноги в руки и отписывай в Египет — согласная я! Фу, собака…
— Ладно, Шкипер, настраивай винды, не буду мешать. Пока!
— Пока, Медный…
(Окончание устойчивой связи: 06:46)
«…Скандал, вспыхнувший на прошлой неделе с объявлением официального адреса сервера новой глобальной поисковой системы abracadabra.go, продолжает разгораться. Судя по информации системы, ее сервер расположен в городе Туле, в Гренландии, на полуострове Хейс, а сам поисковик зарегистрирован в органах самоуправления Гренландии, формально являющейся автономной территорией Дании. Однако представители датского министерства информации и связи опровергли этот факт, заявив, что по их данным регистрацию для поисковика предоставила республика Перу, а сам сервер размещен в высокогорной точке близ города Куско, где, согласно мифологии древних ацтеков, находился вход в мистическую страну Туле… Пока Дания и Перу на уровне консулов разбираются в этом недоразумении, директор ЦРУ Портер Гросс обнаружил, что поисковая система легко выдает информацию о 2653 сотрудниках и агентах ЦРУ, работающих „под прикрытием“, включая их фото, досье и пароли для почтовых ящиков. По его словам, здесь сложилась „волшебная и одновременно ужасная ситуация…“»
Уолтер Пирслей. «Волшебники ниоткуда»
The Gardian, Лондон, Великобритания
Они двигались на пересекающихся курсах, как немецкая подводная лодка и транспорт союзного конвоя второй мировой; двигались неумолимо и почти не видели, что пути их сходятся в единственно возможной точке.
Она шла от фонтана, ткавшего свое рассыпчатое серебро напротив высотного здания областного Совета, шла босиком, так как ее туфли с квадратными каблуками давно и уютно лежали в пакете, оттопав свое по коридорам института. Там на нее без обуви посмотрели бы косо, а она старалась таких взглядов избегать.
Он шел, вихляя, от пивнушки в глубине жилмассива, пивнушки обычной, зассаной сзади, засыпанной рыбьей чешуей и с покосившимися грибками-столиками.
Она смотрела себе под ноги, наблюдая, какие четкие, неожиданно рельефные очертания оставляют на горячем асфальте ее голые ступни — очертания, на глазах исчезающие, будто стираемые огромным невидимым ластиком.
Он смотрел на стакан в руке, чтобы не расплескать, и время от времени смачно отхлебывал из него, роняя капли на несвежую рубашку под кожаной курткой.
Она была худенькой, даже болезненно худой, с длинными каштановыми волосами, обрамлявшими лицо, подобно раме. Шла с сумкой, из которой высовывался корешок какого-то учебника, — явно студентка.
Он — двадцатилетний вахлак без определенных занятий, вернее, с их пугающим разнообразием: от кражи мобильников из карманов пьянчуг до мелкого рэкета среди учеников технического колледжа.
