Уинстон Черчилль - [49]

Шрифт
Интервал

После этого он прожил ещё почти десять лет. Об этих десяти годах больше нечего рассказать. Они начались в горечи; горечь перешла в меланхолию и скуку; а скука в медленное угасание.

Горечь — потому что сколь ни почетным и внешне добровольным ни был его уход, для него он всё же был снова и всегда тем же самым, что и его тройной недобровольный уход прежде: изгнание и ссылка; и на этот раз окончательно, на этот раз навсегда. Он принял это. Но принять это с лёгким сердцем ему дано не было. Ожидавший его герцогский титул он отверг и на этот раз. Ещё дважды, в 1955 и 1959 гг. он позволил себе быть избранным в палату общин, и в первые годы он ещё часто занимал там свое старое место — угловое сиденье внизу у среднего прохода, которое по традиции было зарезервировано для выдающихся аутсайдеров и партийных бунтарей. Но он больше не открывал рта. Были поводы, когда все ждали от него слова. Например, так было после Суэцкого поражения в 1956 году. Однако он молчал. Он решил для себя, что теперь будет всегда молчать.

В первые годы он ещё видался со старыми друзьями, путешествовал, писал картины, читал. Затем он отказался одно за другим и от этих занятий. Постепенно он стал совершенно глухим, проявилось множество старческих недомоганий, и у него было ещё несколько лёгких и более тяжёлых апоплексических ударов. Его слуги — у него всегда были слуги — постепенно становились санитарами. Его носили по лестницам вверх и вниз, и он просиживал долгими летними часами в саду и долгими зимними часами перед камином, иногда, как казалось, погружённый в тяжёлые размышления, иногда уставившись перед собой пустым взором и рисуя палкой на песке.

Постепенно, по мере того, как проходили годы, стало бросаться в глаза, что он не умер. Сначала он часто желал себе смерти; ставшая бесполезной жизнь превратилась для него в тяготу. Однако он не мог умереть. Он никогда не мог сдаваться. Даже теперь в нём явно было что–то, что не могло сдаться, что — знал он это ещё или нет — до последнего, как прежде против любого противника, боролось против смерти, которая медленно, постепенно забирала его в своё владение.

Однажды, в 1962 году, он неудачно поскользнулся и сломал себе бедренную кость. Ему было теперь 88 лет. В таком возрасте подобное не переживают. Во всех редакциях газет пошли в набор некрологи о Черчилле, и были сделаны последние приготовления к траурным церемониям, которые были ему предназначены. Два месяца он лежал в гипсе. Затем его забрали из госпиталя, высохшего, ослабшего, едва узнаваемого — но живого; ещё раз одержавшего победу. Снаружи его ожидала толпа в благочестивом любопытстве, наполовину взволнованная, наполовину смущённая легендарным героем, который непостижимым образом всё ещё жил. Многим из молодых среди них было уже почти непостижимо, что он вообще жил. Человек, который в 1940 году в горящем Лондоне вершил мировую историю, был почти столь же далёк, как и человек, который в 1898 году под Омдурманом участвовал в последней кавалерийской атаке. Существовал ли он вообще когда–либо? Существует ли он всё еще? Однако вот он был тут действительно, вот его выносят. Он услышал робкое ликование, и попытался слабо рассмеяться. И ещё он немного поднял руку и раздвинул два пальца в воздухе, так что они образовали букву «V» — «V означает Victory, победа», знак победы, который он всегда показывал во время войны.

И после этого он жил ещё долго. Он умер после долгой борьбы со смертью 24 января 1965 года, на девяносто первом году жизни. Во время всех четырнадцати дней, которые он провёл в коме, его дом снова был окружён толпой людей. Часто они стояли там часами, с серьёзными церковными лицами, как в преждевременном траурном карауле. Последние слова, которые кто–либо слышал от него, были: «Всё так скучно».

Англия подготовила ему неслыханно торжественные похороны. Почти что казалось, что как будто бы в могилу кладут не человека, но саму английскую историю — историю блеска и удачи, чью последнюю, полную славы главу написал Черчилль почти теперь уже четверть века тому назад. Его предпочли бы похоронить в Вестминстерском аббатстве или в соборе Святого Павла, рядом с Нельсоном и Веллингтоном; но он запретил это. В заключение гроб был перенесён матросами к Темзе, и там он на барже отправился вверх по течению, а затем по железной дороге местного значения вглубь страны, в деревню Бладон в Оксфордшире. Там, в соответствии с его волей, на неприметном деревенском кладбище, где также погребён его отец, находится могила Черчилля.

Хронологическая таблица

1874, 30. ноябряУинстон Черчилль родился в замке Бленхейм
1876–1879детство в Дублине
1881–1892школьные годы в Аскот, Брайтон и Хэрроу
1893–1894кадет в Сандхёрсте
1895, январьсмерть отца
1895, мартлейтенант 4‑го гусарского полка
1895, ноябрьвоенный корреспондент на Кубе
1896Индия: поло и самообразование
1897участие в сражениях на северо–западной границе
1898участие в суданской экспедиции; сражение при Омдурмане
1899увольнение из армии
-неудача на выборах в палату общин
-военный корреспондент в англо–бурской войне; плен и побег
1900восстановлен в качестве офицера; участие в англо–бурской войне

Еще от автора Себастьян Хаффнер
Некто Гитлер: Политика преступления

«Anmerkungen zu Hitler» («Примечания к Гитлеру») немецкого историка Себастьяна Хафнера (1907–1999) – аналитический комментарий к его художественному бестселлеру «История одного немца» (1939), написанный спустя сорок лет (1978). И сегодня – еще через сорок лет – это ясное и глубокое исследование феномена политического чудовища обладает всеми качествами безусловного «мастрида». Недаром историк и политолог Голо Манн (сын Томаса Манна) призывал изучать «Anmerkungen zu Hitler» в старших классах школы. Понимание того, как и почему «некто», плоть от плоти толпы, может стать популярным политиком и повести толпу на преступление, обретает особую ценность в наше время, дающее безграничные технологические возможности превращения личного психоза в массовый.


Биография одного немца

От переводчикаСебастиан Хафнер родился в 1907 году в Берлине, по профессии он юрист с несколькими дипломами. В 1938 г. ему удалось уехать в Англию — поводом была стажировка (тогда из Германии еще выпускали), но он решил покинуть Германию — если не навсегда, то, по крайней мере, надолго, пока в ней господствует нацистский режим. В Англии он работал журналистом, печатался в еженедельнике “Обсервер”. В Германию вернулся в 1954 году; писал сначала для газеты “Вельт”, потом для журнала “Штерн”. Издал несколько исторических исследований, сразу ставших бестселлерами: “Черчилль”, “Заметки о Гитлере”, “От Бисмарка до Гитлера”.


Соглашение с дьяволом. Германо-российские взаимоотношения от Первой до Второй мировой войны

«Более захватывающая, чем любой роман» — так назвал Себастьян Хаффнер историю германо-российских отношений — и такой он её и описывает. До наших дней малоизвестен факт, что Германия желала русской революции и поддерживала её, а вначале и сделала её возможной. Только исходя из этого союза Германии с большевистской революцией — что стало для обеих сторон соглашением с дьяволом — можно постичь сложную историю германо-русского конфликта.История германо-российских взаимоотношений между обеими мировыми войнами более захватывающая, чем любой роман.


Заметки о Гитлере

ЗАМЕТКИ О ГИТЛЕРЕ — ANMERKUNGEN ZU HITLER (перевод Кузьмин Б.Л.) "В известной мере в опровержение известных слов Карла Крауса, что ему нечего больше сказать о Гитлере, немецко-британский публицист Себастьян Хаффнер представляет новую неортодоксальную книгу о немецком диктаторе, в которой автор демонстрирует, что можно раскрыть тему феномена Гитлера совершенно по-иному, чем это происходит в потоке литературы последних лет". Этими словами в газете die Neue Zürcher Zeitung начинался комментарий к опубликованию привлекшей всеобщее внимание книги о Гитлере (1978 год).


План «Ост». Как правильно поделить Россию

План «Ост» является классическим примером русофобии. Он был разработан в Германии накануне Второй мировой войны и предусматривал раздел Советского Союза, полный контроль над его территорией и ресурсами, сокращение численности населявших его народов, – прежде всего, русских, белорусов, украинцев, – на несколько миллионов человек, то есть до минимального предела, необходимого «новым хозяевам».В книге, представленной вашему вниманию, о плане «Ост» рассказывает Генри Пикер, который во время войны был сотрудником юридической службы в главной ставке Гитлера, и Себастиан Хаффнер – видный германский историк и публицист.


История одного немца. Частный человек против тысячелетнего рейха

Воспоминания немецкого журналиста и историка Себастьяна Хафнера (1907–1999), написанные в эмиграции в 1939 году, охватывают период с 1914 по 1933 год. Автор пытается ответить на вопрос, как события этого десятилетия подготовили немцев к принятию власти нацистов, как создавалась и удобрялась многослойная социально-политическая почва, на которой был возведен третий рейх. История, которую я собираюсь рассказать здесь, — история своеобразной дуэли. Это дуэль между двумя совсем не равными противниками: невероятно мощным, безжалостным государством и маленьким, безымянным, неизвестным частным человеком.


Рекомендуем почитать
Богатыри времен великого князя Владимира по русским песням

Аксаков К. С. — русский публицист, поэт, литературный критик, историк и лингвист, глава русских славянофилов и идеолог славянофильства; старший сын Сергея Тимофеевича Аксакова и жены его Ольги Семеновны Заплатиной, дочери суворовского генерала и пленной турчанки Игель-Сюмь. Аксаков отстаивал самобытность русского быта, доказывая что все сферы Российской жизни пострадали от иноземного влияния, и должны от него освободиться. Он заявлял, что для России возможна лишь одна форма правления — православная монархия.


Самый длинный день. Высадка десанта союзников в Нормандии

Классическое произведение Корнелиуса Райана, одного из самых лучших военных репортеров прошедшего столетия, рассказывает об операции «Оверлорд» – высадке союзных войск в Нормандии. Эта операция навсегда вошла в историю как день «D». Командующий мощнейшей группировкой на Западном фронте фельдмаршал Роммель потерпел сокрушительное поражение. Враждующие стороны несли огромные потери, и до сих пор трудно назвать точные цифры. Вы увидите события той ночи глазами очевидцев, узнаете, что чувствовали сами участники боев и жители оккупированных территорий.


Первобытные люди. Быт, религия, культура

Авторы этой книги дают возможность увидеть полную картину существования первобытных племен, начиная с эпохи палеолита и заканчивая ранним железным веком. Они знакомят с тем миром, когда на Земле только начинало формироваться человеческое сообщество. Рассказывают о жилищах, орудиях труда и погребениях людей той далекой эпохи. Весь путь, который люди прошли за много тысячелетий, спрессован в увлекательнейшие отчеты археологов, историков, биологов и географов.


Прыжок в прошлое. Эксперимент раскрывает тайны древних эпох

Никто в настоящее время не вправе безоговорочно отвергать новые гипотезы и идеи. Часто отказ от каких-либо нетрадиционных открытий оборачивается потерей для науки. Мы знаем, что порой большой вклад в развитие познания вносят люди, не являющиеся специалистами в данной области. Однако для подтверждения различных предположений и гипотез либо отказа от них нужен опыт, эксперимент. Как писал Фрэнсис Бэкон: «Не иного способа а пути к человеческому познанию, кроме эксперимента». До недавнего времени его прежде всего использовали в естественных и технических науках, но теперь эксперимент как научный метод нашёл применение и в проверке гипотез о прошлом человечества.


Последняя крепость Рейха

«Festung» («крепость») — так командование Вермахта называло окруженные Красной Армией города, которые Гитлер приказывал оборонять до последнего солдата. Столица Силезии, город Бреслау был мало похож на крепость, но это не помешало нацистскому руководству провозгласить его в феврале 1945 года «неприступной цитаделью». Восемьдесят дней осажденный гарнизон и бойцы Фольксштурма оказывали отчаянное сопротивление Красной Армии, сковывая действия 13 советских дивизий. Гитлер даже назначил гауляйтера Бреслау Карла Ханке последним рейхсфюрером СС.


Кронштадтский мятеж

Трудности перехода к мирному строительству, сложный комплекс социальных и политических противоречий, которые явились следствием трех лет гражданской войны, усталость трудящихся масс, мелкобуржуазные колебания крестьянства — все это отразилось в событиях кронштадтского мятежа 1921 г. Международная контрреволюция стремилась использовать мятеж для борьбы против Советского государства. Быстрый и решительный разгром мятежников стал возможен благодаря героической энергии партии, самоотверженности и мужеству красных бойцов и командиров.