Уилки Коллинз - [30]
«Циркулирующие библиотеки» требовали традиционные трехтомные романы, известные как «трехпалубники». В такой библиотеке за подписку ценой в гинею можно было взять одну часть романа единовременно, подписка за две гинеи позволяла брать до четырех книг за один раз. А книжные прилавки на вокзалах нуждались в дешевых изданиях, в которых весь роман умещался в одном томе. Такие книжки называли «желтыми обложками» или «грошовым потрясением» (бульварными романами). Покупатели хотели читать в поезде нечто сенсационное, захватывающее. Популярные газеты-еженедельники, такие как London Journal и Family Herald, также стали выпускать художественные произведения в виде серии выпусков. Коллинз отметил, что наступила «великая эпоха для авторов». Писательство стало профессией, и к концу жизни Коллинза былоосновано Авторское общество. В 1870-х годах официально утвердилась и специальность «литературный агент».
Прогуливаясь по соседним бедным районам Лондона, Коллинз заметил, что в окнах табачных лавок и мелких бакалейных магазинов появились небольшие издания формата кварто. В Household Words они послужили темой для эссе «Неизвестная публика». Книжки, «казалось, состояли из небольшого количества непереплетенных страниц, каждая с картинкой в верхней части лицевой стороны, с коротким текстом под ним». Во время путешествий по Англии он обнаружил тот же феномен. Кто покупал эти грошовые издания? И он понял, что действительно существует незнакомая ему, неизвестная читательская аудитория с запросом на низкопробную литературу, и публика эта составляет многие миллионы человек». Они не вступали в книжные клубы, не были подписчиками платных библиотечных абонементов (гинея — слишком дорого!) или покупателями «желтых обложек» на вокзалах, они не читали книжные рецензии и обзоры ведущих периодических изданий. Он приводит возможный разговор такого клиента с владельцем лавки.
«Продавец. Кому-то нравится одно, кому-то другое. Все это хорошие дешевые книжки. Взглянете?
Покупатель. Да.
Продавец. Эту видели?
Покупатель. Нет.
Продавец. Гляньте, отличное чтиво!»
Коллинз вовсе не осуждает и не презирает эту внезапно выявленную читательскую аудиторию. Надо просто научить ее, как читать книги. Он глубоко верил в викторианский закон прогресса. «Когда эта публика откроет для себя потребность в большом писателе, этот большой писатель получит аудиторию, которой до сих пор никто не знавал». Едва ли можно сомневаться, что самого Коллинза вдохновляла мысль занять такое положение. Он часто упоминал «Короля-Читателя». Когда ему однажды сказали, что его романы читают «на каждой английской кухне», он счел это комплиментом, а не оскорблением. Он всегда стремился отыскать новые способы обращения к публике, он писал, учитывая вкусы широкой аудитории. Даже в конце жизни он жаждал внимания «грошовой публики», покупающей книжки за полпенни.
А вот его представления о театре были весьма старомодны. Вдохновленный успехом «Застывших глубин» и «Маяка», он взялся сочинять пьесу специально для публичного театра. Осенью 1858 года «Красный флакон» поставили в театре «Олимпик» — там, где годом раньше шел «Маяк». Фредерик Робсон исполнял главную роль и в «Маяке», и в «Красном флаконе». Рецензенты первой постановки были скорее добры, чем полныэнтузиазма, критик из The Times описал спектакль «Маяк» как «драматический анекдот, а не настоящую драму». «Красный флакон» обладал тем же мелодраматизмом: дама-отравительница, полубезумный немец, спасенный из дома для умалишенных…
Едва поднялся занавес, публика начала смеяться, хотя пьеса, по словам Генри Морли, представляла собой «два часа бескомпромиссного пафоса». Когда руки «трупа» задрожали и потянулись за звонком вызова, зрители буквально впали в истерику. Морли, один из первых профессоров английской литературы, заключил, что персонажи Коллинза «просто марионетки, выражающие банальные чувства, утомительно представленные». Пьеса сошла со сцены после нескольких представлений и никогда больше не ставилась. Коллинз записал: «Бедный Робсон сделал все, на что способен. Дальше тишина». Ужин после премьеры, состоявшийся в доме Диккенса, один из гостей описал как поминальную трапезу.
Исследуя «неизвестную публику», Коллинз высветил любопытные стороны викторианской цивилизации в стиле колонки советов из дешевой периодики. «Замужние женщины, совершившие небольшие грешки, советуются с редактором. Изменившие женам мужчины смертельно боятся, что их выведут на чистую воду, а потому советуются с редактором». Нельзя пожимать руку даме в момент знакомства. Но можно продавать лекарства без патента. Читатель хочет получить рецепт имбирного пряника, способы закрасить седину, избавиться от бородавок, нервного или пищеварительного расстройства. Другой желает узнать, что такое эсквайр или как произнести слово «живописный» или «эзотерический». А еще кто-то интересуется точным временем дня, в которое уместно нанести визит новобрачным. А пристойно ли быть одновременно учительницей танцев и преподавательницей в воскресной школе? А можно ли продавать лимонад без лицензии? Я уже четыре года люблю одну женщину, но не решаюсь сказать ей об этом. Посоветуйте, что делать.
История Англии — это непрерывное движение и череда постоянных изменений. Но всю историю Англии начиная с первобытности пронизывает преемственность, так что главное в ней — не изменения, а постоянство. До сих пор в Англии чувствуется неразрывная связь с прошлым, с традициями и обычаями. До сих пор эта страна, которая всегда была единым целым, сопротивляется изменениям в любом аспекте жизни. Питер Акройд показывает истоки вековой неизменности Англии, ее консерватизма и приверженности прошлому. В этой книге показана история Англии от периода неолита, первых поселений и постройки Стоунхенджа до возведения средневековых соборов, формирования всеобщего права и конца правления первого короля династии Тюдоров Генриха VII.
История Англии — это непрерывное движение и череда постоянных изменений. Но всю историю Англии начиная с первобытности пронизывает преемственность, так что главное в ней — не изменения, а постоянство. До сих пор в Англии чувствуется неразрывная связь с прошлым, с традициями и обычаями. До сих пор эта страна, которая всегда была единым целым, сопротивляется изменениям в любом аспекте жизни. Питер Акройд показывает истоки вековой неизменности Англии, ее консерватизма и приверженности прошлому. В этой книге освещается период правления в Англии династии Тюдоров.
Многие из написанных Акройдом книг так или иначе связаны с жизнью Лондона и его прошлым, но эта книга посвящена ему полностью. Для Акройда Лондон — живой организм, растущий и меняющийся по своим законам, и потому «Лондон» — это скорее биография города, чем его история. В книге есть главы об истории тишины и об истории света, истории детства и истории самоубийства, истории кокни и истории алкогольных напитков. Возможно, «Лондон» — самое значительное из когда-либо созданных описаний этого города.
История Англии — это непрерывное движение и череда постоянных изменений. Но всю историю Англии начиная с первобытности пронизывает преемственность, так что главное в ней — не изменения, а постоянство. До сих пор в Англии чувствуется неразрывная связь с прошлым, с традициями и обычаями. До сих пор эта страна сопротивляется изменениям в любом аспекте жизни. Питер Акройд показывает истоки вековой неизменности Англии, ее консерватизма и приверженности прошлому. Повествование в этой книге начинается с анализа причин, по которым национальная слава после битвы при Ватерлоо уступила место длительному периоду послевоенной депрессии.
История Англии – это непрерывное движение и череда постоянных изменений. Но всю историю Англии начиная с первобытности пронизывает преемственность, так что главное в ней – не изменения, а постоянство. До сих пор в Англии чувствуется неразрывная связь с прошлым, с традициями и обычаями. До сих пор эта страна сопротивляется изменениям в любом аспекте жизни. Питер Акройд показывает истоки вековой неизменности Англии, ее консерватизма и приверженности прошлому. Период между Славной революцией (1688) и победой армии союзников при Ватерлоо (1815) вобрал в себя множество событий.
История Англии — это непрерывное движение и череда постоянных изменений. Но всю историю Англии начиная с первобытности пронизывает преемственность, так что главное в ней — не изменения, а постоянство. До сих пор в Англии чувствуется неразрывная связь с прошлым, с традициями и обычаями. До сих пор эта страна сопротивляется изменениям в любом аспекте жизни. Питер Акройд показывает истоки вековой неизменности Англии, ее консерватизма и приверженности прошлому. В этом томе события истории Англии берут отсчет с 1902 года, когда завершилась Англо-бурская война, в ходе которой тех, кто раньше испытывал гордость за империю, постепенно охватывали разочарование и стыд.
Чтобы по-настоящему понять детективы Стига Ларссона, нужно узнать, какую он прожил жизнь. И едва ли кто-нибудь способен рассказать об этом лучше, чем Ева Габриэльссон, его спутница на протяжении тридцати с лишним лет.Именно Ева находилась рядом со Стигом в то время, когда он, начинающий журналист, готовил свои первые публикации; именно она потом его поддерживала в борьбе против правого экстремизма и угнетения женщин.У нее на глазах рождались ныне знаменитые на весь мир детективные романы, слово за словом, деталь за деталью вырастая из общей — одной на двоих — жизни.
Книга подготовлена по инициативе и при содействии Фонда ветеранов внешней разведки и состоит из интервью бывших сотрудников советской разведки, проживающих в Украине. Жизненный и профессиональный опыт этих, когда-то засекреченных людей, их рассказы о своей работе, о тех непростых, часто очень опасных ситуациях, в которых им приходилось бывать, добывая ценнейшую информацию для своей страны, интересны не только специалистам, но и широкому кругу читателей. Многие события и факты, приведенные в книге, публикуются впервые.Автор книги — украинский журналист Иван Бессмертный.
Во втором томе монографии «Гёте. Жизнь и творчество» известный западногерманский литературовед Карл Отто Конради прослеживает жизненный и творческий путь великого классика от событий Французской революции 1789–1794 гг. и до смерти писателя. Автор обстоятельно интерпретирует не только самые известные произведения Гёте, но и менее значительные, что позволяет ему глубже осветить художественную эволюцию крупнейшего немецкого поэта.
Книга М. Лапирова-Скобло об Эдисоне вышла в свет задолго до второй мировой войны. С тех пор она не переиздавалась. Ныне эта интересная, поучительная книга выходит в новом издании, переработанном под общей редакцией профессора Б.Г. Кузнецова.
От редакции журнала «Знамя»В свое время журнал «Знамя» впервые в России опубликовал «Воспоминания» Андрея Дмитриевича Сахарова (1990, №№ 10—12, 1991, №№ 1—5). Сейчас мы вновь обращаемся к его наследию.Роман-документ — такой необычный жанр сложился после расшифровки Е.Г. Боннэр дневниковых тетрадей А.Д. Сахарова, охватывающих период с 1977 по 1989 годы. Записи эти потребовали уточнений, дополнений и комментариев, осуществленных Еленой Георгиевной. Мы печатаем журнальный вариант вводной главы к Дневникам.***РЖ: Раздел книги, обозначенный в издании заголовком «До дневников», отдельно публиковался в «Знамени», но в тексте есть некоторые отличия.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Питер Акройд, чьему перу принадлежит целый ряд жизнеописаний его великих соотечественников, — Чосера, Шекспира, Ньютона, Тернера, — не случайно включил в этот ряд биографию Эдгара Аллана По. В Англии По был признан гораздо раньше и понят гораздо глубже, чем в Америке. Томас Гарди считал По «первым, кто до конца осознал возможности английского языка», а Йейтс не сомневался в том, что По был «величайшим из американских поэтов». Эдгар Аллан По сыграл огромную роль в развитии европейской литературы, став предтечей символизма и сюрреализма, не говоря уже о том, что он заложил основы таких популярных в современности жанров, как фантастика и детектив.
Питер Акройд, непревзойденный мастер биографии, не случайно заинтересовался жизнью Джеффри Чосера, английского поэта XIV века. По словам Акройда, он «не только родоначальник английской поэзии, но воплощает собой много большее, что и дает возможность… видеть в его фигуре образ Англии, в лице же его – лицо Альбиона»."Я не стремлюсь явить искусство, смысл – моя задача". Так сформулировал Чосер свое кредо. Однако именно художественное совершенство созданных им шедевров, главный из которых – знаменитые "Кентерберийские рассказы", превратило лондонский диалект, на котором он писал, в образец для подражания и стяжало Чосеру славу создателя английского литературного языка.
Книги поэта и прозаика англичанина Питера Акройда (р. 1949) популярны во всем мире. Он – автор более четырех десятков книг самых разных жанров. Значительное место в его творчестве занимают биографии.Рассказывая о великом английском художнике Уильяме Тёрнере, Акройд создает удивительно живой образ человека талантливого, увлеченного, очень непростого в общении, но бесконечно преданного своему искусству, великого мастера света и тени, во многом опередившего свое время.
Книги поэта и прозаика англичанина Питера Акройда (р. 1949) популярны во всем мире. Он – автор более четырех десятков книг. Значительное место в его творчестве занимают биографии, а один из любимых героев писателя – великий Исаак Ньютон, мыслитель, физик, астроном и математик, чей вклад в естествознание переоценить просто невозможно. «Я пытаюсь придумать новый вид биографии, взглянуть на историю под другим углом зрения», – признавался Акройд в одном из своих интервью.Рассказывая о Ньютоне, Акройд создает образ истинного ученого, человека противоречивого, честолюбивого, но при этом безгранично преданного Науке.