Уилки Коллинз - [29]
В первую неделю сентября они сели на поезд и отправились от вокзала на Юстон-сквер в Карлайл, откуда на лошадях добрались до деревушки Хескет-Ньюмаркет. У Диккенса была цель — он хотел подняться на большой холм, известный как Кэррок-Фелл. В компании с хозяином постоялого двора, где они остановились, Диккенс и не имевший охоты к восхождению Коллинз под проливным дождем отправились покорять вершину. Опустился туман, они потерялись среди валунов, осыпей и густых зарослей вереска. Коллинз поскользнулся на мокром камне и сильно повредил лодыжку, которую растянул еще шестью неделями ранее. Драма воплотилась в реальность. Как Ричард Уордур в «Застывших глубинах» нес Фрэнка Олдерсли, так Диккенс теперь нес на себе пострадавшего Коллинза до ожидавшей их у подножия холма повозки.
Несмотря на то что Коллинз едва мог идти, писатели отправились в Цигтон и дальше в Эллонби; Ланкастер, Лидс и Донкастер они посетили по пути. В книге посетителей постоялого двора «Шип-Инн» в Эллонби сохранилась запись об их расходах. К обеду 9 сентября они взяли пиво, вино и виски, всего заплатили девять шиллингов. Лодыжка Коллинза была замотана грязным фланелевым поясом, и он регулярно смазывал пострадавшую конечность жидкой мазью, Диккенс вносил и выносил его из экипажей на каждой станции. Через несколько дней Коллинз смог передвигаться сам, с помощью двух толстых палок. Они вели дневник, работая над ним за завтраком, после чего Диккенс совершал долгие прогулки, а Коллинз отдыхал в относительном комфорте постоялых дворов и гостиниц. Через две недели после начала путешествия Диккенс вернулся в Лондон, а Коллинз отправился дальше, в Скарборо, где можно было с удобствами отдыхать и восстанавливать здоровье.
«Ленивое путешествие двух досужих подмастерьев», опубликованное в Household Words осенью 1857 года, интересно тем, что высвечивает отношения двух романистов. Диккенс предпринял поездку на север отчасти ради встречи с Эллен Тернан, молодой актрисой, в которую он без памяти влюбился. Она должна была выступать в Донкастере как раз в то время, когда писатели туда приехали. И часть диалога между «Томасом Айдлом / Бездельником» (Коллинз) и «Фрэнсисом Гудчайлдом / Добряком» (Диккенсом) отражает действительность. Диккенс рассуждает, что нет беды в том, чтобы влюбиться.
Коллинз, там же: «Из этого иногда проистекают беды, когда влюбишься. Так что я предпочитаю воздерживаться. Лучше бы и тебе так поступать».
После возвращения они немедленно приступили к новому проекту для Household Words. «Бедствия некоторых английских заключенных» стали главным текстом рождественского выпуска 1857 года, это была яростная реакция Диккенса на восстание сипаев, случившееся в том же году. До писателя дошли известия о кровавой резне, и от него ждали прославления героизма англичан и осуждения предательства индийцев. Коллинз убеждал его, что в рассказе о восстании следует избрать местом действия некий воображаемый остров в Карибском море, а не Индию, его собственный вклад состоял в том, чтобы смягчить приступ расистского негодования своего товарища, включая в повествование элементы комические и сочувственные по отношению к повстанцам. Как позднее стало ясно из «Лунного камня», Коллинз не разделял империалистического высокомерия своих современников.
Весной 1858 года он снова заболел, доктор посоветовал ему воздержаться от работы и восстанавливать силы в сельской местности. А потому в начале лета Уилки отправился морем в Уэльс, где встретил старого гэльского барда, исполнявшего песни хриплым фальцетом; в следующем месяце Коллинз был в Бродстэрсе. Это был его первый продолжительный визит в приморский город, ставший надолго его ежегодным фаворитом. В то время это был скорее не город, а рыбацкая деревня, построенная на крутых меловых утесах, нависавших над полукруглой бухтой с песчаным пляжем и коротким деревянным причалом. Привлекали больше всего тишина и уединенность места. Брат Коллинза и Эдвард Пиготт остановились у него в доме по Проспект-плейс, 3; весьма вероятно, что были там также Кэролайн Грейвз и ее дочь, хотя, конечно же, о них Уилки не упоминал в письмах к матери. Он наслаждался морским воздухом и даже арендовал небольшой люггер, чтобы ходить через пролив во Францию. Ко второй неделе августа он совершенно исцелился.
Плохое самочувствие не помешало ему писать рассказы и статьи для Household Words, за один только год их набралось около двадцати. Один из самых интересных текстов — «Неизвестная публика»; он отражает чувство настороженности, вызываемое у Коллинза литературным рынком. Он жил во времена, когда круг читателей художественной литературы стремительно расширялся, а сами романы приобретали большое общественное значение. Троллоп[21] утверждал: «Мы стали народом, читающим романы… все, от премьер-министра до последней судомойки». Романы вмещали мечты и идеалы, фантазии и размышления нации. Отмена налога на бумагу, новые достижения в технологии печати, такие как литье матриц, привели к резкому росту издания книг. В 1850 году вышло в четыре раза больше романов, чем в 1820 году. Очень многое сошлось и работало в одном направлении.
История Англии — это непрерывное движение и череда постоянных изменений. Но всю историю Англии начиная с первобытности пронизывает преемственность, так что главное в ней — не изменения, а постоянство. До сих пор в Англии чувствуется неразрывная связь с прошлым, с традициями и обычаями. До сих пор эта страна, которая всегда была единым целым, сопротивляется изменениям в любом аспекте жизни. Питер Акройд показывает истоки вековой неизменности Англии, ее консерватизма и приверженности прошлому. В этой книге показана история Англии от периода неолита, первых поселений и постройки Стоунхенджа до возведения средневековых соборов, формирования всеобщего права и конца правления первого короля династии Тюдоров Генриха VII.
История Англии — это непрерывное движение и череда постоянных изменений. Но всю историю Англии начиная с первобытности пронизывает преемственность, так что главное в ней — не изменения, а постоянство. До сих пор в Англии чувствуется неразрывная связь с прошлым, с традициями и обычаями. До сих пор эта страна, которая всегда была единым целым, сопротивляется изменениям в любом аспекте жизни. Питер Акройд показывает истоки вековой неизменности Англии, ее консерватизма и приверженности прошлому. В этой книге освещается период правления в Англии династии Тюдоров.
Многие из написанных Акройдом книг так или иначе связаны с жизнью Лондона и его прошлым, но эта книга посвящена ему полностью. Для Акройда Лондон — живой организм, растущий и меняющийся по своим законам, и потому «Лондон» — это скорее биография города, чем его история. В книге есть главы об истории тишины и об истории света, истории детства и истории самоубийства, истории кокни и истории алкогольных напитков. Возможно, «Лондон» — самое значительное из когда-либо созданных описаний этого города.
История Англии — это непрерывное движение и череда постоянных изменений. Но всю историю Англии начиная с первобытности пронизывает преемственность, так что главное в ней — не изменения, а постоянство. До сих пор в Англии чувствуется неразрывная связь с прошлым, с традициями и обычаями. До сих пор эта страна сопротивляется изменениям в любом аспекте жизни. Питер Акройд показывает истоки вековой неизменности Англии, ее консерватизма и приверженности прошлому. Повествование в этой книге начинается с анализа причин, по которым национальная слава после битвы при Ватерлоо уступила место длительному периоду послевоенной депрессии.
История Англии – это непрерывное движение и череда постоянных изменений. Но всю историю Англии начиная с первобытности пронизывает преемственность, так что главное в ней – не изменения, а постоянство. До сих пор в Англии чувствуется неразрывная связь с прошлым, с традициями и обычаями. До сих пор эта страна сопротивляется изменениям в любом аспекте жизни. Питер Акройд показывает истоки вековой неизменности Англии, ее консерватизма и приверженности прошлому. Период между Славной революцией (1688) и победой армии союзников при Ватерлоо (1815) вобрал в себя множество событий.
История Англии — это непрерывное движение и череда постоянных изменений. Но всю историю Англии начиная с первобытности пронизывает преемственность, так что главное в ней — не изменения, а постоянство. До сих пор в Англии чувствуется неразрывная связь с прошлым, с традициями и обычаями. До сих пор эта страна сопротивляется изменениям в любом аспекте жизни. Питер Акройд показывает истоки вековой неизменности Англии, ее консерватизма и приверженности прошлому. В этом томе события истории Англии берут отсчет с 1902 года, когда завершилась Англо-бурская война, в ходе которой тех, кто раньше испытывал гордость за империю, постепенно охватывали разочарование и стыд.
Чтобы по-настоящему понять детективы Стига Ларссона, нужно узнать, какую он прожил жизнь. И едва ли кто-нибудь способен рассказать об этом лучше, чем Ева Габриэльссон, его спутница на протяжении тридцати с лишним лет.Именно Ева находилась рядом со Стигом в то время, когда он, начинающий журналист, готовил свои первые публикации; именно она потом его поддерживала в борьбе против правого экстремизма и угнетения женщин.У нее на глазах рождались ныне знаменитые на весь мир детективные романы, слово за словом, деталь за деталью вырастая из общей — одной на двоих — жизни.
Книга подготовлена по инициативе и при содействии Фонда ветеранов внешней разведки и состоит из интервью бывших сотрудников советской разведки, проживающих в Украине. Жизненный и профессиональный опыт этих, когда-то засекреченных людей, их рассказы о своей работе, о тех непростых, часто очень опасных ситуациях, в которых им приходилось бывать, добывая ценнейшую информацию для своей страны, интересны не только специалистам, но и широкому кругу читателей. Многие события и факты, приведенные в книге, публикуются впервые.Автор книги — украинский журналист Иван Бессмертный.
Во втором томе монографии «Гёте. Жизнь и творчество» известный западногерманский литературовед Карл Отто Конради прослеживает жизненный и творческий путь великого классика от событий Французской революции 1789–1794 гг. и до смерти писателя. Автор обстоятельно интерпретирует не только самые известные произведения Гёте, но и менее значительные, что позволяет ему глубже осветить художественную эволюцию крупнейшего немецкого поэта.
Книга М. Лапирова-Скобло об Эдисоне вышла в свет задолго до второй мировой войны. С тех пор она не переиздавалась. Ныне эта интересная, поучительная книга выходит в новом издании, переработанном под общей редакцией профессора Б.Г. Кузнецова.
От редакции журнала «Знамя»В свое время журнал «Знамя» впервые в России опубликовал «Воспоминания» Андрея Дмитриевича Сахарова (1990, №№ 10—12, 1991, №№ 1—5). Сейчас мы вновь обращаемся к его наследию.Роман-документ — такой необычный жанр сложился после расшифровки Е.Г. Боннэр дневниковых тетрадей А.Д. Сахарова, охватывающих период с 1977 по 1989 годы. Записи эти потребовали уточнений, дополнений и комментариев, осуществленных Еленой Георгиевной. Мы печатаем журнальный вариант вводной главы к Дневникам.***РЖ: Раздел книги, обозначенный в издании заголовком «До дневников», отдельно публиковался в «Знамени», но в тексте есть некоторые отличия.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Питер Акройд, чьему перу принадлежит целый ряд жизнеописаний его великих соотечественников, — Чосера, Шекспира, Ньютона, Тернера, — не случайно включил в этот ряд биографию Эдгара Аллана По. В Англии По был признан гораздо раньше и понят гораздо глубже, чем в Америке. Томас Гарди считал По «первым, кто до конца осознал возможности английского языка», а Йейтс не сомневался в том, что По был «величайшим из американских поэтов». Эдгар Аллан По сыграл огромную роль в развитии европейской литературы, став предтечей символизма и сюрреализма, не говоря уже о том, что он заложил основы таких популярных в современности жанров, как фантастика и детектив.
Питер Акройд, непревзойденный мастер биографии, не случайно заинтересовался жизнью Джеффри Чосера, английского поэта XIV века. По словам Акройда, он «не только родоначальник английской поэзии, но воплощает собой много большее, что и дает возможность… видеть в его фигуре образ Англии, в лице же его – лицо Альбиона»."Я не стремлюсь явить искусство, смысл – моя задача". Так сформулировал Чосер свое кредо. Однако именно художественное совершенство созданных им шедевров, главный из которых – знаменитые "Кентерберийские рассказы", превратило лондонский диалект, на котором он писал, в образец для подражания и стяжало Чосеру славу создателя английского литературного языка.
Книги поэта и прозаика англичанина Питера Акройда (р. 1949) популярны во всем мире. Он – автор более четырех десятков книг самых разных жанров. Значительное место в его творчестве занимают биографии.Рассказывая о великом английском художнике Уильяме Тёрнере, Акройд создает удивительно живой образ человека талантливого, увлеченного, очень непростого в общении, но бесконечно преданного своему искусству, великого мастера света и тени, во многом опередившего свое время.
Книги поэта и прозаика англичанина Питера Акройда (р. 1949) популярны во всем мире. Он – автор более четырех десятков книг. Значительное место в его творчестве занимают биографии, а один из любимых героев писателя – великий Исаак Ньютон, мыслитель, физик, астроном и математик, чей вклад в естествознание переоценить просто невозможно. «Я пытаюсь придумать новый вид биографии, взглянуть на историю под другим углом зрения», – признавался Акройд в одном из своих интервью.Рассказывая о Ньютоне, Акройд создает образ истинного ученого, человека противоречивого, честолюбивого, но при этом безгранично преданного Науке.