Уилки Коллинз - [28]
Несколько месяцев спустя королева Виктория согласилась посетить частное представление пьесы в Галерее иллюстраций[20] в присутствии других членов королевской семьи. В газетном отчете сообщалось, что «принц Альберт горько плакал, а королева и король Леопольд рыдали молча». После этого Виктория послала с конюхом записку, что «Её Величество особо желает выразить свое высочайшее одобрение мистеру Уилки Коллинзу». Это единственный в жизни Коллинза знак королевского внимания. Ганс Христиан Андерсен также был на этом спектакле, после чего его пригласили в Гэдсхилл-хаус вместе с Коллинзом и другими гостями.
Коллинз оставил забавное воспоминание о прославленном сказочнике. Датчанин у него стал немцем, герром фон Мюффе, которого сочли собеседником «почти невыносимым, потому что одинаково неправильно употреблял все языки (включая его собственный)», но постоянно говорил и «несколько раз за вечер проливал слезы». Поношенная одежда была украшена целой коллекцией иностранных орденов и медалей, приколотых к пиджаку, а деньги и драгоценности он носил в ботинке из страха быть ограбленным. Он пил коктейль из джина и шерри. «Он бродил по дому и саду медленно, бесцельно и беспорядочно, всегда появляясь в неподходящий момент и обращаясь не к тем людям». Развлекался он, вырезая из бумаги фигурки пастухов и пастушек, а затем дарил их дамам. Он также собирал «бесчисленные букетики цветов» и раздавал их удивленным школьникам и работникам, встречавшимся ему на пути. Эссе об Андерсене выдает тягу Коллинза к комическому нарративу.
Согласно договору с Диккенсом, Коллинз представил следующий роман в виде отдельных выпусков в журнале Household Words. Это была «Тайна» — история, финал которой Диккенс не смог угадать; первая часть была опубликована в январских номерах еженедельника за 1857 год. Это и вправду история о тайне, в конце концов раскрытой после многих глав, полных саспенса и интриг.
Хотя Коллинз детально проработал все повороты сюжета, он впервые писал роман в виде серии выпусков. Соответственно, ему приходилось работать в ритме еженедельника, он трудился «днями и ночами», чтобы успевать сдавать эпизоды в срок; он всего на две недели опережал печатников в этой выматывающей гонке. На некоторое время он уединился на Ист-Шин, неподалеку от Ричмонд-парка, чтобы никто и ничто не отвлекало его от работы. И все же этот опыт не был исключительно неприятным, так или иначе большинство последующих романов Коллинз публиковал в виде еженедельных или ежемесячных выпусков.
Этот режим работы позволял ему держать интригу, начиная с мощной сцены у постели умирающей женщины — она некогда была актрисой, да и другие персонажи романа чувствуют вкус к драме. Ее служанка преждевременно поседела. «Какое потрясение поразило ее волосы… придав им оттенок несвойственного ей пожилого возраста?» Мгновение спустя эта служанка дрожит у двери, ведущей в комнату смерти, спрашивая себя шепотом: «Могла ли она сказать ему?» Интрига нарастает, ответа нет…
Было важно держать читателя в напряжении, чтобы он в нетерпении дожидался следующего выпуска. Каждый эпизод заканчивается недоумением или прямым вопросом. В чем тайна Миртовой комнаты? Почему служанка посещает запущенную могилу? Что написано в спрятанном письме? Постепенно напряжение нарастает, удерживая внимание читателей. И это родная стихия Уилки Коллинза. «Сара слушала, обернувшись лицом к залу, — слушала и расслышала тихий звук позади. Донесся ли он из-за двери, к которой она развернулась спиной? Или он прозвучал внутри — в Миртовой комнате?» Когда летом «Тайна» вышла наконец отдельным томом, роман имел колоссальный успех, продажи превзошли все ожидания.
Кое-кто из рецензентов счел книгу умелым набором трюков, в том числе «мастерством соединить разрозненное множество фактов в единую и вполне приемлемую форму». В Saturday Review писали: «История постоянно движется вперед, и мы чувствуем в конце каждой главы, что еще на шаг стали ближе к цели поисков». Однако то, что викторианским читателям казалось избитым приемом, пожалуй, может стать приятным сюрпризом для публики XXI века.
Мог бы сегодня 33-летний человек считать, что достиг «средних лет»? А именно это определение использует автор, описывая женщину, которой было «скажем, год или два после тридцати». Однако сам Коллинз уже обретал солидность. В том же году литературный критик Эдмунд Йейтс назвал его четвертым по значимости среди современных английских романистов — после Диккенса, Теккерея и Шарлотты Бронте, — отметив: «Как рассказчик, он не имеет себе равных». «Ни один юрист или врач не трудились усерднее, не уделяли больше времени, и внимания, и усердия профессии, не гордились ей в большей мере, не предавались ей с большим жаром и искренностью…»
В начале осени Коллинз и Диккенс отправились в «пеший тур» по Камберленду. Они только что дали два представления «Застывших глубин» в Манчестере, на второй спектакль собралось три тысячи зрителей, которые, по словам Коллинза, были «наэлектризованы».
Коллинз впервые ощутил вкус успеха в публичном театре, когда «Маяк» поставили в «Олимпике» на Уич-стрит. Он рассказывал матери про «настоящий ураган» аплодисментов в финале, про то, как приветствовал публику из частной ложи. Теперь появилась возможность охладить пыл северным воздухом. Писатели также собирались вести непринужденный дневник путешествия, чтобы опубликовать его затем в
История Англии — это непрерывное движение и череда постоянных изменений. Но всю историю Англии начиная с первобытности пронизывает преемственность, так что главное в ней — не изменения, а постоянство. До сих пор в Англии чувствуется неразрывная связь с прошлым, с традициями и обычаями. До сих пор эта страна, которая всегда была единым целым, сопротивляется изменениям в любом аспекте жизни. Питер Акройд показывает истоки вековой неизменности Англии, ее консерватизма и приверженности прошлому. В этой книге показана история Англии от периода неолита, первых поселений и постройки Стоунхенджа до возведения средневековых соборов, формирования всеобщего права и конца правления первого короля династии Тюдоров Генриха VII.
История Англии — это непрерывное движение и череда постоянных изменений. Но всю историю Англии начиная с первобытности пронизывает преемственность, так что главное в ней — не изменения, а постоянство. До сих пор в Англии чувствуется неразрывная связь с прошлым, с традициями и обычаями. До сих пор эта страна, которая всегда была единым целым, сопротивляется изменениям в любом аспекте жизни. Питер Акройд показывает истоки вековой неизменности Англии, ее консерватизма и приверженности прошлому. В этой книге освещается период правления в Англии династии Тюдоров.
Многие из написанных Акройдом книг так или иначе связаны с жизнью Лондона и его прошлым, но эта книга посвящена ему полностью. Для Акройда Лондон — живой организм, растущий и меняющийся по своим законам, и потому «Лондон» — это скорее биография города, чем его история. В книге есть главы об истории тишины и об истории света, истории детства и истории самоубийства, истории кокни и истории алкогольных напитков. Возможно, «Лондон» — самое значительное из когда-либо созданных описаний этого города.
История Англии — это непрерывное движение и череда постоянных изменений. Но всю историю Англии начиная с первобытности пронизывает преемственность, так что главное в ней — не изменения, а постоянство. До сих пор в Англии чувствуется неразрывная связь с прошлым, с традициями и обычаями. До сих пор эта страна сопротивляется изменениям в любом аспекте жизни. Питер Акройд показывает истоки вековой неизменности Англии, ее консерватизма и приверженности прошлому. Повествование в этой книге начинается с анализа причин, по которым национальная слава после битвы при Ватерлоо уступила место длительному периоду послевоенной депрессии.
История Англии – это непрерывное движение и череда постоянных изменений. Но всю историю Англии начиная с первобытности пронизывает преемственность, так что главное в ней – не изменения, а постоянство. До сих пор в Англии чувствуется неразрывная связь с прошлым, с традициями и обычаями. До сих пор эта страна сопротивляется изменениям в любом аспекте жизни. Питер Акройд показывает истоки вековой неизменности Англии, ее консерватизма и приверженности прошлому. Период между Славной революцией (1688) и победой армии союзников при Ватерлоо (1815) вобрал в себя множество событий.
История Англии — это непрерывное движение и череда постоянных изменений. Но всю историю Англии начиная с первобытности пронизывает преемственность, так что главное в ней — не изменения, а постоянство. До сих пор в Англии чувствуется неразрывная связь с прошлым, с традициями и обычаями. До сих пор эта страна сопротивляется изменениям в любом аспекте жизни. Питер Акройд показывает истоки вековой неизменности Англии, ее консерватизма и приверженности прошлому. В этом томе события истории Англии берут отсчет с 1902 года, когда завершилась Англо-бурская война, в ходе которой тех, кто раньше испытывал гордость за империю, постепенно охватывали разочарование и стыд.
Чтобы по-настоящему понять детективы Стига Ларссона, нужно узнать, какую он прожил жизнь. И едва ли кто-нибудь способен рассказать об этом лучше, чем Ева Габриэльссон, его спутница на протяжении тридцати с лишним лет.Именно Ева находилась рядом со Стигом в то время, когда он, начинающий журналист, готовил свои первые публикации; именно она потом его поддерживала в борьбе против правого экстремизма и угнетения женщин.У нее на глазах рождались ныне знаменитые на весь мир детективные романы, слово за словом, деталь за деталью вырастая из общей — одной на двоих — жизни.
Книга подготовлена по инициативе и при содействии Фонда ветеранов внешней разведки и состоит из интервью бывших сотрудников советской разведки, проживающих в Украине. Жизненный и профессиональный опыт этих, когда-то засекреченных людей, их рассказы о своей работе, о тех непростых, часто очень опасных ситуациях, в которых им приходилось бывать, добывая ценнейшую информацию для своей страны, интересны не только специалистам, но и широкому кругу читателей. Многие события и факты, приведенные в книге, публикуются впервые.Автор книги — украинский журналист Иван Бессмертный.
Во втором томе монографии «Гёте. Жизнь и творчество» известный западногерманский литературовед Карл Отто Конради прослеживает жизненный и творческий путь великого классика от событий Французской революции 1789–1794 гг. и до смерти писателя. Автор обстоятельно интерпретирует не только самые известные произведения Гёте, но и менее значительные, что позволяет ему глубже осветить художественную эволюцию крупнейшего немецкого поэта.
Книга М. Лапирова-Скобло об Эдисоне вышла в свет задолго до второй мировой войны. С тех пор она не переиздавалась. Ныне эта интересная, поучительная книга выходит в новом издании, переработанном под общей редакцией профессора Б.Г. Кузнецова.
От редакции журнала «Знамя»В свое время журнал «Знамя» впервые в России опубликовал «Воспоминания» Андрея Дмитриевича Сахарова (1990, №№ 10—12, 1991, №№ 1—5). Сейчас мы вновь обращаемся к его наследию.Роман-документ — такой необычный жанр сложился после расшифровки Е.Г. Боннэр дневниковых тетрадей А.Д. Сахарова, охватывающих период с 1977 по 1989 годы. Записи эти потребовали уточнений, дополнений и комментариев, осуществленных Еленой Георгиевной. Мы печатаем журнальный вариант вводной главы к Дневникам.***РЖ: Раздел книги, обозначенный в издании заголовком «До дневников», отдельно публиковался в «Знамени», но в тексте есть некоторые отличия.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Питер Акройд, чьему перу принадлежит целый ряд жизнеописаний его великих соотечественников, — Чосера, Шекспира, Ньютона, Тернера, — не случайно включил в этот ряд биографию Эдгара Аллана По. В Англии По был признан гораздо раньше и понят гораздо глубже, чем в Америке. Томас Гарди считал По «первым, кто до конца осознал возможности английского языка», а Йейтс не сомневался в том, что По был «величайшим из американских поэтов». Эдгар Аллан По сыграл огромную роль в развитии европейской литературы, став предтечей символизма и сюрреализма, не говоря уже о том, что он заложил основы таких популярных в современности жанров, как фантастика и детектив.
Питер Акройд, непревзойденный мастер биографии, не случайно заинтересовался жизнью Джеффри Чосера, английского поэта XIV века. По словам Акройда, он «не только родоначальник английской поэзии, но воплощает собой много большее, что и дает возможность… видеть в его фигуре образ Англии, в лице же его – лицо Альбиона»."Я не стремлюсь явить искусство, смысл – моя задача". Так сформулировал Чосер свое кредо. Однако именно художественное совершенство созданных им шедевров, главный из которых – знаменитые "Кентерберийские рассказы", превратило лондонский диалект, на котором он писал, в образец для подражания и стяжало Чосеру славу создателя английского литературного языка.
Книги поэта и прозаика англичанина Питера Акройда (р. 1949) популярны во всем мире. Он – автор более четырех десятков книг самых разных жанров. Значительное место в его творчестве занимают биографии.Рассказывая о великом английском художнике Уильяме Тёрнере, Акройд создает удивительно живой образ человека талантливого, увлеченного, очень непростого в общении, но бесконечно преданного своему искусству, великого мастера света и тени, во многом опередившего свое время.
Книги поэта и прозаика англичанина Питера Акройда (р. 1949) популярны во всем мире. Он – автор более четырех десятков книг. Значительное место в его творчестве занимают биографии, а один из любимых героев писателя – великий Исаак Ньютон, мыслитель, физик, астроном и математик, чей вклад в естествознание переоценить просто невозможно. «Я пытаюсь придумать новый вид биографии, взглянуть на историю под другим углом зрения», – признавался Акройд в одном из своих интервью.Рассказывая о Ньютоне, Акройд создает образ истинного ученого, человека противоречивого, честолюбивого, но при этом безгранично преданного Науке.