Уик-энд с Остерманом - [12]

— Похоже, я попал на следствие, не получив повестки и не имея возможности посоветоваться! В чем дело? Если вы думаете, что вам удастся запугать меня, то вы просто рехнулись!

— Дело в том, что мы должны быть совершенно уверены… А в общем-то вы абсолютно правы. Если бы мы хотели кого-нибудь запугать, то прибегли бы к помощи такого омерзительного субъекта, как Эдгар Гувер. Но даже он не может контролировать службу новостей телекомпаний.

Таннер посмотрел на этого вежливого человека из ЦРУ, стоящего за столом Кренстона. Фассет попал в точку. ЦРУ не может позволить себе работать столь грубо по отношению к любому, занимающему его положение.

— Что вы имеете в виду, говоря «мы должны быть совершенно уверены»? Вы же знаете, кто я такой.

— Когда вы получите представление о важности информации, которую я должен вам доверить, многое прояснится. Исходя из этого, мы и принимаем такие меры предосторожности… Известно ли вам, что во время второй мировой войны был актер — точнее, капрал английской армии, — который изображал маршала Монтгомери на встречах самого высокого уровня в Африке, и даже однокашники командующего по Сандхерсту ничего не заметили?

Директор службы новостей потянул за провод и поочередно нажал на кнопки «пуск» и «стоп». Катушки дернулись и снова остановились. В Таннере росло любопытство, смешанное с беспокойством. Он сел.

— Валяйте. Но только помните: в любую секунду, когда захочется, я выключаю эту машинку и ухожу.

— Понимаю. Это ваше право — пока мы не приступили к делу.

— Что вы хотите этим сказать? Не говорите загадками.

— Доверьтесь мне. И вы все поймете, — прямой и откровенный взгляд Фассета достиг своей цели.

— Ладно, — сказал Таннер.

Человек из ЦРУ взял папку и раскрыл ее. Затем он включил диктофон на запись.

— Ваше полное имя Джон Реймонд Таннер?

— Неправильно. Мое подлинное имя Джон Таннер. Реймондом я был назван при крещении, и это не записано в моем свидетельстве о рождении.

Фассет по другую сторону стола улыбнулся:

— Очень хорошо.

— Благодарю вас.

— В настоящее время вы живете в Сэддл-Уолли, штат Нью-Джерси, на Орчард-драйв 22?

— Да.

— Вы родились 21 мая 1924 года в Спрингфилде, Иллинойс, и ваши родители — Лукас и Маргарет Таннеры?

— Да.

— Когда вам было семь лет, ваша семья переехала в Сан-Матео в Калифорнии?

— Да.

— С какой целью?

— Фирма моего отца перевела его в северную Калифорнию. Он ведал личным составом сети магазинов фирмы «Брайант».

— Вы жили в хороших условиях?

— В достаточно нормальных.

— Вы получили образование в системе общественных школ Сан-Матео?

— Нет. После второго года обучения в старших классах общественной школы Сан-Матео я был переведен в частную школу, где и провел последние два года. В Уинстонской подготовительной.

— После ее окончания вы поступили в Станфордский университет?

— Да.

— Были ли членом каких-то студенческих братств или клубов?

— Да. Братство Альфа Каппа. Общество «Трейлон-ньюс», остальные просто не могу припомнить… В клубе любителей фотографии, но утверждать не берусь. Я работал в студенческом журнале, но уволился.

— Причина?

Таннер уставился на человека из ЦРУ:

— Да, причина была. Я резко протестовал против бесчеловечного обращения с американцами японского происхождения. Против концлагерей, куда их загнали. Мой журнал поддерживал их. И мое неприятие по-прежнему в силе.

Фассет снова улыбнулся:

— Вам пришлось прервать образование?

— Многим пришлось это сделать. Я пошел в армию в конце второго года обучения.

— Где вы проходили подготовку?

— Форт Беннинг в Джорджии. Пехота.

— Третья армия? Четырнадцатая дивизия?

— Да.

— Вы проходили службу на европейском театре военных действий?

— Да.

— И дослужились до первого лейтенанта?

— Да.

— Я вижу, у вас есть несколько наград.

— Это за действия в составе группы или батальона.

— Три недели вы были в госпитале в Сен-Ло. Вы там оказались по ранению?

Таннер несколько смутился.

— Вы отлично знаете, что нет: В моем досье нет Пурпурного сердца, — тихо сказал он.

— Можете пояснить?

— Я вылетел из джипа по дороге в Сен-Ло. Смещенный перелом бедра.

Оба собеседника улыбнулись.

— Вы демобилизовались в июле 1945 года и в следующем сентябре вернулись в Станфорд?

— Так и есть… Чтобы облегчить вашу задачу, сразу же скажу, что я переключился на журналистику и в 1947 году получил степень бакалавра искусств.

Лоренс Фассет не отрываясь смотрел в папку перед собой.

— Вы довольно рано женились на некоей Элис Макколл?

Нажав на кнопку, Таннер выключил диктофон:

— Вот тут я могу покинуть вас.

— Расслабьтесь, мистер Таннер. Это просто идентификация… Мы не придерживаемся теории, что за грехи отцов должны отвечать их дочери. Нас устроит просто ответ «да» или «нет».

Таннер снова включил запись.

— Совершенно верно.

В эту секунду Фассет нажал кнопку «стоп», увидев что катушки замерли, Таннер поднял глаза на человека из ЦРУ.

— Мои следующие два вопроса имеют отношение к обстоятельствам вашей женитьбы. Я предполагаю, что вы не захотите отвечать на них.

— Вы совершенно правильно предполагаете.

— Поверьте, они не так уж существенны.

— Скажи вы мне обратное, я бы тут же ушел.

Элис и так уже досталось в свое время. И Таннер не хотел, чтобы кто-либо касался обстоятельств личной трагедии жены.