Уходящая звезда. Алмаз Холлистока - [29]

— А что случилось? — Генрих был невозмутим.

— Мой брат мертв, у него был сердечный приступ, неужели вы этого не знаете?

— Послушайте, вы подписали со мной договор. Я сразу послал своего человека на переговоры, но ваш брат набросился на него с кулаками, а потом он упал и умер, — голос Холлистока вдруг резко преобразился, и в нем появились стальные нотки. — По нашему договору вы доверили мне ведение переговоров, и в случае получения денег обязались выплатить мне оговоренную нами сумму, так?

— Да, но…

— Никаких «но»! На днях вы получите все деньги, а я получу из них сто тысяч. На этом считаю разговор законченным, герр Комбеккер! После этого ни вы, ни я, друг друга не знаем.

— Вы убили его! — голос Комбеккера сорвался на визг.

— Знаете, — на сей раз Холлисток усмехнулся, — по нашему договору полиция, если вы туда обратитесь, сочтет вас заказчиком этого убийства, ведь в нем вы доверяете мне, а это весьма непростая формулировка — под нее можно подвести все, что угодно. Тем более сумма настолько велика, что простой платой за ведение дела она не выглядит. Понимаете меня?

— Да, — Комбеккер, видимо, осознал, насколько непростая для него оказалась ситуация, да и любовь к брату была ничем, по сравнению с любовью к деньгам.

— Вы получите практически все, дорогой мой, — продолжил Холлисток, переходя на дружеский тон. — Вы просто подумали единожды о возможности такого исхода (и не говорите, что этого не делали!), а я счел нужным вам помочь. Методы и приемы ведения подобных дел у меня отработаны, так что попав ко мне на прием, извините за каламбур, и согласившись принять от меня помощь, вы дали мне все карты в руки, дорогой Эрих. Кстати, вы теперь действительно много стоите, так что «дорогой» это не только обращение, но и оценка!!

— Действительно, у меня нет шанса поступить иначе, кроме как выплатить вам оговоренную сумму, — Комбеккер вздохнул, и было понятно, что решение он принял. — Но я могу быть уверенным, что договор будет уничтожен.

— Конечно, зачем он мне нужен. Договор отработан, Эрих, и вы получите его в момент передачи денег. Когда вы сможете встретиться со мной?

— По законам я не сразу смогу распорядиться наследством, потому что деньги у него в банке, но я найду требуемую сумму раньше, чем вступлю в права. Я вам позвоню послезавтра, герр Холлисток, вас это устроит?

— Все нормально, я буду ждать. До свидания, герр Комбеккер!

— Вот! — Холлисток обернулся к Анне, с интересом слушавшей разговор. — Теперь мы можем пойти куда хотели — по магазинам!

Глава семнадцатая

— С удовольствием! — Анна подошла к окну, рядом с которым стоял Холлисток. — Но сначала просвети меня, неученую — неужели ты так свободно обращаешься с человеческими жизнями и ничего не боишься? Ведь получается, что за деньги ты способен на все?

— Я и без денег на все способен, — Холлисток ничуть не обиделся. — Понимаешь, — он достал сигару и сел на подоконник, — еще ни разу я не сделал ничего, если кто-то в моих глазах оказывался невиновным. Совершенно необязательно, что этим невиновным будет жертва — вовсе нет! Зачастую, именно другая сторона, получившая казалось бы, желаемое, оказывается в итоге проигравшей, вот только мне до этого дела уже нет. Справедливость сможет восторжествовать и потом. Отношение к жизни тоже вещь двоякая — ты еще судишь с человеческой точки зрения, и это понятно, но на самом деле жизнь и смерть идут вместе. Жизнь это мгновение, смерть — это доля секунды, но Смерть с большой буквы — вечна. Она остается после жизни, а не наоборот. В природе всегда кто-нибудь кого-нибудь убивает и ест, и человек тоже. Каждый день в мире умирает 50 человек из миллиона, и только четверть из них — от старости, а остальные умирают во цвете лет, и казалось бы, совершенно незаслуженно, но это не так! Например, можешь не сомневаться, что жертва Блашница будет выбрана не случайно, и эта смерть будет скорее возмездием, чем убийством. У людей ведь тоже есть смертная казнь за большие грехи, и если преступника не удается наказать им, то это делают другие, мы в том числе. Людям понимание этого недоступно, для них ведь все сверхъестественно, и они это называют торжеством высшей справедливости, карой небесной и так далее, а на самом деле все гораздо прозаичнее.

— Кажется, я начинаю понимать, что ты имеешь ввиду. Прости, но мне еще столькому надо научиться, — Анна с нежностью погладила Холлистока по руке.

— Все нормально, — он улыбнулся, — правильно, что задаешь вопросы. Так вот, смерть этих людей была предрешена задолго до нее самой, и вся их жизнь была направлена к тому, чтобы подвести этих людей к последней черте. Кто явился исполнителем — это неважно, важно понять неотвратимость событий. Когда я чувствую эту неотвратимость, я и поступаю соответственно, и далеко не каждому, даже за большие деньги, я иду навстречу его просьбам и тайным желаниям. И вообще, — Генрих легко соскочил с подоконника, — перестань думать, что смерть — это конец. Ты сама умерла три дня назад, а это только начало! Все, пошли на улицу и хватит пока об этом! Что там тебе надо — переодеться?

— Да, милый, — следуя его примеру, Анна тоже засобиралась, — я быстро!