Уходящая звезда. Алмаз Холлистока - [26]

Он поцеловал ее, но Анна не дала ему так быстро освободиться, и приникнув к нему губами, встала на цыпочки, прижавшись всем телом:

— Я тебя люблю!

— Я тоже, — Генрих обхватил ее за талию, — без тебя все было бы иначе!

Когда они вернулись в комнату, то застали совсем иную картину, чем за пять минут до этого. В комнате горел свет, испорченное постельное белье было скатано и спрятано в углу, Марта уже одела домашний халат, и по ее сияющим глазам было видно, что чувствует она себя прекрасно. Не менее блестели глаза и у ее супруга, для которого не было большего счастья, чем видеть свою обожаемую женщину счастливой и здоровой. Анне, которая сейчас особенно понимала их чувства, были вдвойне приятны проявления этой любви, потому что она тоже была счастлива, и тоже приложила свою руку к счастью этой пары. Тем временем, Марта и Иоганн опустились на колени и низко склонили головы перед вошедшими.

— Спасибо вам, — сказала женщина, — хотя простые слова не могут передать всей гаммы чувств и всей благодарности, которую мы испытываем. Вы, мой господин, спасли не только меня, но и троих детей, за жизнь которых отвечаем мы с Иоганном. Мой муж немного рассказал мне о вас и попросил, чтобы я только высказала вам свою благодарность и почтение, но тем не менее — что я могла бы сделать для вас?

— Успокойтесь, фрау Блашниц, — Холлисток подошел к ней и поднял с колен, — мы обо всем договорились с вашим мужем, и ваша благодарность — это то единственное, что на данный момент имеет для меня значение. Ваши чувства неподдельны, и в этом их сила, а обращенные в мой адрес, они делают чуть сильнее и меня. Кстати, как вы себя чувствуете?

— Великолепно! Такое ощущение, что мне снова двадцать!

— Вот и славно. А теперь, фрау Марта, позвольте попрощаться с вами. Ночь скоро заканчивается, и нам пора домой. Пойдем, милая! — Холлисток открыл дверь и вышел в коридор, увлекая Анну за собой. — Проводите нас!

Около входа они остановились, еще раз выслушали благодарственные слова от не унимавшихся хозяев, и уже переступая порог Холлисток посмотрел на Блашница, учтиво державшего дверь:

— Я жду вас завтра, Иоганн, Мариенштрассе 8. Приезжайте часов в 11 утра.

— Да, герр Холлисток, я буду.

— До встречи! — Холлисток взял за руку стоявшую рядом, и уже попрощавшуюся с хозяевами Анну. — До свиданья!

Выйдя на совершенно безлюдную улицу, они прошли не менее полукилометра, прежде чем остановили такси и поехали домой.

— Какой невероятный день! — сказала Анна, когда приняв душ, они легли в постель. — Просто не верится!

— То ли еще будет! — Генрих потушил в пепельнице, стоявшей у кроватного столика, маленькую сигариллу от любимого «Даннеманн». — Завтра предстоит удовлетворить посланника, приходившего к Марте.

— Ты о чем? — Анна удивленно повернула голову.

— Помнишь, я спросил ее про сон, и она сказала, что к ней приходил некто?

— Да.

— Посланник является за тем, кому предстоит скоро умереть, и он никогда не уходит без добычи. Я вытащил эту женщину почти с того света и увел ее у него из под носа. Это было нужно мне, но если сюда послали посланника, значит одна человеческая жизнь уже списана со счетов. Понятно?

— Ничего себе! Значит, надо кого-то подставить вместо нее?

— Надо, — Холлисток потянулся и зевнул, — но пока оставим этот вопрос. На сегодня нам хватит, давай поспим пару часов, а утром будем думать.

— Хорошо, милый, давай! — Анна поцеловала его и положила руку ему на грудь. — Я люблю тебя, — сказала она, уже засыпая.

— Я тоже тебя люблю!

Глава шестнадцатая

Они проснулись около девяти утра, но раннее вставание в планы не входило, а потому только в десять, Холлисток, поцеловав Анну, лежавшую с закрытыми от блаженства глазами, прошел в ванную комнату. Приняв душ и тщательно побрившись, он вернулся в комнату, где его уже ждал свежий кофе.

— Когда ты все успеваешь? — сказал он, делая первый глоток. — А вообще, мне такая жизнь нравится!

— Мне просто хочется, чтобы тебе было хорошо.

— Спасибо, милая.

Допив кофе, Анна тоже приступила к утреннему туалету, а Генрих сходил на третий этаж, где хранились все его вещи, и переоделся. День обещал быть теплым, и его выбор пал на белую рубашку, джинсы и легкие черные туфли. Словом, на все то, что было приобретено при приезде в Германию. Оставшись довольным своим видом, он вновь спустился вниз, вынул из почтового ящика на входной двери свежий номер «Ди Вельт», который выписывала Анна, прощел в гостиную, и оставшееся до завтрака время посвятил чтению новостей. Тем временем Анна, как хорошая хозяйка, приведя себя в порядок, скоренько приготовила аппетитную яичницу, сделала бутерброды с маслом и сыром и поставила все на стол, водрузив посередине стеклянный кувшин с апельсиновым соком.

— Прошу завтракать! — Анна появилась на пороге гостиной.

— Ой, уже?! — Генрих отложил в сторону газету. — Я и глазом моргнуть не успел!

— Ты просто зачитался, — с улыбкой сказала она, подставляя ему стул, — я не очень-то торопилась.

Пока он и ели, сохранялось полное молчание, но как только Холлисток отставил пустую тарелку и налил обоим сок, Анна, уже вошедшая во вкус новой жизни, сразу задала вопрос: