- Дарёнка-а! Ты где!
- Батюшки, появилась!
Тётя, в пёстреньком сарафане незаметная среди цветов, разогнулась от грядки с лекарственными травами. Её радостная улыбка немного померкла, едва я оказалась на тропинке и едва Дарёнка заметила мои босые ноги. Удивлённая, она пошла мне навстречу.
- Что - так-то? Босенькая? Сбежала откуда ль?
- Удирала, - призналась я. - Я тебе не помешаю, если на пару дней спрячусь тут?
- Голодная, небось, - покачала она головой. - Пошли, обед у меня в печке томится.
- Давай я тебе потом помогу, - предложила я, перепрыгивая с одного плоского камня на другой. - Чем сейчас занимаешься?
- Прополкой, - махнула она рукой. - Вроде сажала одно, а выяснилось, что семена смешанные были, теперь "дерутся" травки-то на грядке. В одном месте так совсем уж додрались - высохли и та, и другая.
Тётя у меня красавица: волосы светло-русые, вкруговую косой уложены на голове, глаза серые, сама статная, сильная - обожаю её, особенно когда надо поплакаться о чём-нибудь. Обнимешь, она тебя покачает - и уже ничего на свете не страшно!
Прежде чем вытащить мне что-нибудь поесть, она велела сесть и осмотрела мою стопу. Оказывается, на бегу по тропке соринка не просто кожу уколола. Проколола. Так что Дарёнка немедленно занялась любимым делом - врачеванием. Мою печальную историю знакомства с Женькой она знает. Поэтому сейчас, услышав о третьей попытке расстаться с ним, привычно заметила:
- Рано, ой рано тебе отец позволил выходить в мир!
- Дарёнка... - Обижать её не хотелось, но я всё же сказала: - Не сюсюкай со мной. Я уже взрослая, поэтому можно при мне называть вещи своими именами. Не отец. Отчим.
- Фи! Как розу ни назови! - фыркнула Дарёнка и затянула мне повязку вокруг щиколотки. - Мой брат пусть чудит себе в своё удовольствие, но о тебе мог бы побеспокоиться, пусть ты и выросла. Выпускать в такие годы! В такой мир!
Она жалостливо покачала головой, и я не выдержала, потянулась к ней обнять. Тётя ободряюще похлопала меня по спине, и я, смеясь, сказала:
- Зато у меня есть Дарёнка!
Она мгновенно растаяла и усадила меня за стол. Корову она подоила ещё до прополки, так что утреннее молоко я успела получить тёплым и с воздушной пеной, которая только-только начинала опадать.
... Никто, кроме моих приёмных родителей, не знает моего происхождения. С недавних пор свои дня рождения не люблю. Именно на восемнадцатилетие папа преподнёс подарок - сказал, что я приёмная. А ещё сказал, что обо всём узнаю, когда мне будет двадцать семь. У-у... Мне пока двадцать один. Ждать-то... Впрочем, на жизнь не жалуюсь. Только папа относится ко мне... ну, скажем так, довольно безразлично, не слишком по-отечески. Зато мама надо мной постоянно вьётся озабоченной клушей, да и куча родственников скучать не даёт. В общем, одинокой сироткой себя не чувствую.
Но и папу, я так думаю, понять можно. Интерес ему смотреть на младшую, приёмную, да ещё такую невзрачную, как я, когда рядом - Агния, моя старшая сестра! Вот уж всем красавицам красавица! Та, с пляжа, померкла бы сразу, поставь их рядом! Агния высокая, хотя из-за своей прелестной фигурки выглядит издали чуть не маленькой. У неё бело-пепельные волосы, ошарашивающей красоты лицо, с наивно распахнутыми синими глазищами, - очаровывает всех с первого взгляда... О сестре могу говорить часами, с восхищением рассказывая, какая она удивительная. Самое странное, что она до сих пор любит меня как сестру, хотя знает, что мы не родные. А я люблю её.
Набив рот пирогами и со вкусом схлёбывая с ложки борщ, я спросила:
- Дарён, а почему Женька не отвяжется от меня? Я ведь трижды его предупредила! И ведёт себя так, будто я ему ничего не говорила? Почему?
- Деточка, скажу тебе честно - не знаю.
- И что мне теперь делать? Мне нужно бывать в городе. Я же ещё учусь. Да и лето пока. Дарёнка, миленькая, придумай что-нибудь!
- Вот если бы Алексиса попросить... - нерешительно сказала тётя.
- Ну... Алексиса давно уже... - Я осеклась, приглядевшись к задумчивой Дарёнке. - Алексис приехал!! Ура!
- Ага, - самодовольно сказали от двери. - Он приехал и испытывает сильнейшее любопытство: что такое случилось с младшей сестрёнкой, отчего он ей срочно нужен?
Ложка зазвенела о пустое донышко тарелки, когда я вылетела из-за стола и в два прыжка повисла на высоченном беловолосом парне, который успел подставить руки - поймать меня. Он смачно расцеловал меня в обе щёки под тихий смех Дарёны, сумевшей устроить такой сюрприз. После чего поставил меня на пол и, не отпуская руки, пошёл со мной к столу, у которого встал, озабоченно приглядываясь к тарелкам.
- Ты ж недавно ел, - всё ещё посмеиваясь, сказала тётя.
- Ещё хочу, - сказал Алексис и сунул в рот кусок ещё тёплого хлеба, обсыпав его перед тем крупной солью. - Молоко есть?
Я тоже смотрела на него, безудержно улыбаясь, хотя именно это: любовь ко мне моих родичей - и заставляло часто уходить из дома, потому как все, кроме отца, обожали меня опекать. Сестра - требуя, чтобы я одевалась так, как ей покажется лучше. Брат - скрупулёзно проверял, всё ли в порядке с моей личной жизнью, и отваживал от меня неугодных, как считал он, кавалеров. Правда, не потому, что любил вмешиваться в мою личную жизнь, а потому, что недоглядел первой моей влюблённости. Однажды из своих частых странствий он приехал с друзьями, в одного из которых я имела несчастье влюбиться. Друг этот оказался таким же ветреным, как и брат. Для него знакомство со мной было всего лишь привычной страницей в полной флирта жизни. Тем более что он сразу и не понял, что я из семьи Алексиса. Они же все светловолосые, а я тёмненькая.
