Уходя — не уходи - [4]

 Второй в эту ночь оргазм приходит к девушке постепенно, в ритм углубляющимся толчкам, и ощущается ею намного ярче и проникновеннее, чем первый.

 Она выгибается как пантера, она стонет и вздыхает, она закрывает глаза, и крепче упирается руками в спинку кровати, и сильнее подается назад, чтобы полностью охватить собой фаллос мужчины.

 И тот очень рад этому. Он всегда бывает рад, когда девушке делается вот так хорошо.

 Это его опыт, его чувство, его уверенность и его мастерство. Это ее счастливая особенность – отвечать на его чувство и опыт так проникновенно и необыкновенно приятно для себя самой.

 Она знает, что в эту ночь, как и во все прошлые ночи, а часто и дни, ее ждут еще множество оргазмов.

 Она знает, что они будут охватывать ее волна за волной, сливаясь в один безудержный, фантастический по силе поток, который будет длиться до тех пор, пока мужчина не освободится, наконец, от накопившегося в нем семени.

 А потом он немного отдохнет, и все повторится сначала, во второй раз.

 И в третий.

 И может повториться даже и в четвертый – если только хватит ночи.

 Так происходит всегда, когда они бывают вместе.

 Вместе им всегда бывает очень, очень хорошо.

 Вот почему всю эту ночь мужчина продолжает спрашивать сам себя: «Почему? Ну почему?..»

 Но ответа на этот вопрос так и не может найти.

 Наступает утро.

 Мужчина просыпается.

 Ему пора уходить.

 И сейчас, и совсем.

 Он – сильный мужчина не только в физическом смысле. И он знает цену слов.

 Там, за дверью, его ждет его дело, и его новая-старая жизнь, в которой больше не будет этой девушки. Тут уж ничего не поделаешь.

 Мужчина тихонько встает, приоткрывает жалюзи на окне, и смотрит на девушку.

 Она спит на животе, и рубашка по прежнему на ней, только теперь она закрывает все ее тело.

 Мужчина сам расправил ее обратно всего лишь пару часов назад, когда она, совсем обессилев от его бурных ласк, крепко уснула. То есть спал он в эту ночь всего лишь пару часов.

  «Время открытий кончилось. – думает мужчина. - Начинается время тайн. Мне будет тяжело, я знаю. Не знаю только того, когда и с кем я решусь на новые открытия...»

 Мужчина идет в душ и долго стоит под струями холодной воды.

 Несмотря на малое время сна, он чувствует себя вполне отдохнувшим.

 Он мог бы сейчас вернуться к девушке.

 Он мог бы вновь...

 Но нет, он не будет так делать.

 Потому что так делать нельзя.

 Потому что теперь для него стало запретным дозволенное раньше.

 Он понимает это.

 Он очень хорошо это понимает...

 Мужчина выходит из душа, вытирается, и идет одеваться в другую комнату. Он специально оставил свою одежду именно здесь.

 Потом он идет на кухню, чтобы выпить там чашку кофе и съесть маленький бутерброд.

 Так, все.

 Пора.

 Осталось, может быть, только несколько минут.

 Мужчина, поколебавшись, на цыпочках возвращается в спальню.

 Ну вот, он так и знал!

 Девушка по-прежнему спит на животе, но рубашка на ней опять сбилась. Видно, ей приснился какой-нибудь тревожный сон.

 Сбилась рубашка на этот раз довольно высоко, и взгляду мужчины во всей своей красе открывается загорелая попка девушки и все замечательные складки там, где она переходит в бедра.

 Чувственное желание с новой силой овладевает мужчиной. Ему совсем не хочется уходить. Его с огромной силой влечет к девушке, но он не может сделать шаг ни к ней, ни от нее.

 Но он понимает, что исчезнуть из жизни девушки ему все равно придется.

 «Ну что ж, уходя – уходи!..» – думает мужчина, грустно улыбаясь сам себе.

 И не может уйти.

 Его ноги будто сами собой делают шаг, другой, третий...

 Он подходит совсем близко к постели.

 Он сдерживает дыхание.

 Он присаживается на краешек кровати и протягивает руку...

 Так много наполненных наслаждением ночей, дней и часов было у них, так много... Он привык получать наслаждение от нее, он привык доставлять наслаждение ей, он так настроил себя на это, что любое прикносновение к ней, любой поцелуй, любая ласка действовали на него опьяняюще.

 И он надеялся, что и на нее тоже.

 По крайней мере, он это чувствовал.

 И очень часто.

 Но сейчас мужчина не может понять, чего же ему хочется больше - доставить напоследок еще немного наслаждения себе или просто приласкать ее?..

 Он думает, думает, думает, но не может этого понять.

 И потому он не решается прикоснуться к телу девушки. Его рука зависает над ней.

 Потом мужчина медленно убирает руку.

 Мужчина смотрит на девушку с прежним желанием, но теперь как бы издалека, из-за прозрачной, но непреодолимой преграды.

 Мужчина любуется девушкой и вспоминает все те ночи и дни, когда они с ней обладали друг другом, все те разговоры за столом и рядом в постели, когда они что-то расказывали друг другу, все прогулки в парке, по улице, под дождем, когда им было так хорошо и так интересно вместе.

 Мужчине хочется напоследок поговорить с девушкой, но он не может нарушить соглашение, и потому говорит сам с собой.

 Иногда человеку очень нужно что-то очень важное сказать самому себе.

 И мужчина говорит, вслух не произнося ни слова:

 «Меня всегда притягивала ее красота. Она поразила меня еще в самый первый вечер – в тот вечер, когда мы встретились в первый раз. Я любовался ею одетой, я любовался ею обнаженной, я прикасался к ней, я ласкал ее руками и губами, и не было такого места у нее на теле, которого не восхищало бы меня и не приносило бы мне высочайшего наслаждения. И, вдоволь наласкавшись, я соединялся с ней, и был в ней долго, и мог принести и ей тоже столько удовольствия, что она воспринимала это даже со страхом...Но любил ли я ее на самом деле? Соединялся ли я с ней не только телом, но и душой?... Не знаю. Не знаю... Я лишь гордился, да и горжусь тем, что я чрезвычайно сильный мужчина. Что во мне очень много энергии, и она очень быстро восстанавливается. Что я – мастер. Мастер любовных утех... Для того, чтоб им стать, мне не понадобилось тренироваться и читать разные книжки и практические пособия. Все пришло само, с годами, само накопилось, отсортировалось, и привелось в замечательную систему. У меня было не так много женщин, потому что мне не нужны беспорядочные связи. Мне всегда была нужна одна, только одна женщина. И я все время искал такую одну. И вот, кажется, нашел. И сейчас теряю ее. Собственно, уже потерял... Мне нечем ее удержать. Да и не хочу я удерживать ее насильно, и покупать ее тоже не хочу. И я рад тому, что она не хочет, чтобы ее покупали. Правда, я думал, что ее могут удержать чувственные удовольствия, но теперь понимаю, что их совсем недостаточно. Вот если бы можно было сделать так, чтобы ей не хотелось уходить, чтобы она всегда стремилась быть рядом со мной...А я бы хотел этого, я бы очень этого хотел...Только теперь я понимаю, как много она значит для меня. Но раз уж силы этого желания недостаточно, чтобы она осталась со мной, если она не может остаться и хочет уйти – пусть уходит. То есть ухожу-то я, но это не имеет принципиального значения. Важна суть.»