Уход на второй круг - [79]
На эту встречу в день, когда все рушилось, Парамонов задерживался из-за девочки, которую не с кем было оставить, пока не отыскалась соседка, забравшая ее.
Хлестал дождь. Теплый, летний. Не похожий на этот день. Потому что дожди теперь Глеб любил. И дни любил. И жизнь. Дождь как глоток воздуха после констатации смерти.
Выскочив из машины и легко перепрыгивая через лужи, без зонта и не чувствуя усталости, он пробежался к крыльцу Института. И еще через пять минут стоял в кабинете, где когда-то подписывал свой приговор. В котором все однажды нашло свой конец.
— Александр Анатольич, опоздал! Казнить будете или миловать? — со смехом спросил он после рукопожатия.
— Вряд ли мне под силу как одно, так и другое, — усмехнулся и Осмоловский, жестом указывая на стул.
Глеб сел. Придвинулся к столу и улыбнулся:
— Ну это как посмотреть. Как поживаете?
— Неужели твоими молитвами?
— Александр Анатольич, обижаете! О вас не только я молюсь. Весь Институт и пациенты, — теперь улыбка сделалась кривоватой. Мрачной. Холодной.
— Будем считать, я тебе поверил, — Осмоловский осмотрел свой стол в безупречном порядке и продолжил: — Что скажешь об ОКБ имени Пирогова?
Растянутые уголки Парамоновских губ медленно опустились. Он потер переносицу и сосредоточенно посмотрел на главврача.
— Что там хорошее оборудование, и они неплохо развернули сотрудничество с Германией.
— Работа в ней тебя бы устроила?
— Меня туда не возьмут, — отрезал Глеб.
— С моей рекомендацией — возьмут.
— Когда вы меня… когда мне пришлось уйти, все понимали, что это конец репутации. Врач, уволившийся после смерти пациента, — это все. Клеймо. Вы же отдаете себе отчет, как это выглядело тогда. Теперь еще интереснее — я два года не практиковал. Какая нахрен областная? У них своих кадров нет? Так немецких на стажировку возьмут!
— Практику наверстаешь. Там не место главврача освобождается. А все остальное… — Осмоловский потер холеные руки, покрутил обручальное кольцо, — время идет, Глеб. У тебя есть талант. Репутацию можно восстановить. Если ты действительно этого хочешь. Легко не будет. Но все, чем я смогу помочь, я сделаю.
— Почему вы считаете, что это возможно? Вы же тоже тогда… поверили, что я виноват?
— Не поверил, Глеб, — резко ответил Александр Анатольевич. — Но вариантов у меня не было. И у тебя тоже, хотя ты и не хочешь этого понимать. Увольнение по собственному — не уголовная статья.
Глеб кивнул. Уткнулся лицом в окно, за которым все еще шел дождь — напоминание. Что все возможно пережить на свете. И что бури утихают. Как там сказал Осмоловский? «Время идет». Год назад он бы и на пороге Института не появился. И трубку брал, когда главврач звонил, лишь из уважения к отцу, который с ним дружил.
— Я мог пободаться, — проговорил наконец Парамонов. — Характера не хватило.
— Сделал бы только хуже…
— Вы этого до конца не знаете, Александр Анатольич. Никто не знает. Можно было рискнуть и остаться. Назначили бы экспертизу. Допросили бы патологоанатома…
— Не делай вид, что не понимаешь! — вспылил Осмоловский. — На любое мнение найдется другое. И какое примет во внимание суд — большой вопрос. С той стороны были влиятельные родственники, а у них — твердое намерение доказать твою вину.
— Я понимаю. Сейчас — понимаю. Но я два года думаю о том, что было бы, откажись в тот день писать заявление. Я ведь… когда протрезвел, сунулся работу искать… надолго не хватило — слухи разошлись быстрее… Хорошо хоть в скорую взяли.
— За два года было достаточно других слухов.
— Хорошо, — выдохнул Глеб. — Хорошо… Я хочу это место. Правда хочу. Что от меня надо?
— Пока ничего. Мне нужно было твое принципиальное согласие. Я сам… потом позвоню.
— Да… спасибо, — Парамонов потер глаза и поднялся со стула. — И, если все-таки не получится, — все равно спасибо.
— Получится, — кивнул Осмоловский и протянул Глебу руку.
Тот ответил крепким рукопожатием. А потом, когда уже выходил, остановился в проходе и спросил:
— Эта возня ради отца?
Осмоловский от души рассмеялся и, с трудом успокоившись, сказал:
— Иди-ка ты, Глеб, нахрен!
— Пошел, — со смешком ответил Парамонов и вылетел из кабинета.
А потом, за порогом Института, на улице, доставая сигареты из кармана джинсов, отпустил себя. Отпустил буйно колотящееся сердце. Странно мельтешащие в голове мысли, которые сейчас вспыхивали и сразу гасли. Отпустил контроль, которым сдерживал себя, пока шел по коридорам на выход. Все отпустил. И остался один. Даже курить не хотелось.
Хотелось пьянеть от воздуха и переживать мгновение, когда в нем корни свои впервые за два года пустила надежда. Все становилось на свои места. Не много. Но и не так уж мало. И дело даже не в том, сумеет ли помочь Осмоловский. Восхитительным образом он обнаружил, что дело в том, что он все-таки в него верил. Слышал не первый раз, но в первый раз сознавал. Будто бы это притупило память о разочаровании собственных родителей. Нет, не стерло, боли не убрало. Но, может быть, Осмоловский это все и правда не только ради отца?
По пути домой залетел в супермаркет. Разжился там ведерком мороженого, Ксенькиным любимым кофе и клубникой. И когда подъезжал к дому — без музыки и без приключений — точно знал, как проведет этот вечер. В нем будет Ксения.
Блестящему адвокату и любимцу женщин Ярославу Закревскому шеф поручает несложное, прибыльное для конторы и самого коллеги дело – развод олигарха. Но в новогоднюю ночь Слава совершает поступок, который может быть безрассудством или подставой. Чем он окажется на самом деле – покажет лишь время.
Аннотация к книге "Роман о дружбе по любви" #3 Имена Жизнь Сани Григорьевой мало чем отличалась бы от жизни тысяч других девушек. Если бы не древний «Мерседес», два гнома, Медведь и старый друг. Впрочем, совсем не старый и не совсем друг. И потому многое можно изменить, когда наступает подходящее для перемен время. Иногда нужно лишь подождать.
Друзья звали его Мирош. Он сочинял песни и пел их так, будто умел останавливать ее время. Это было единственным, что Полина знала о нем. Единственное, что он знал о Полине — что под ее пальцами рождается музыка, которая не оставляет его равнодушным. И что в глазах ее поблескивают льдинки, угодившие в его сердце. Они встретились случайно, сели в один вагон и отправились к морю. Чтобы там, на берегу незамерзающего Понта, однажды снова найти друг друга. Кто они? Зеркальное отражение? Или части целого? Дилогия! Книга первая Примечание: первая любовь, запретные отношения, гитарист и пианистка, шоу-бизнес.
Вместо планируемой свадьбы Герман расстался с невестой. Вместо Цюриха отправился в Черниговскую область. Вместо сувенира из отпуска привез фиктивную жену. Отныне многое у Германа и Даши почти понарошку.
Влюбиться в бывшего парня старшей сестры? Проблема! А если этот парень еще и подлец, который бросил ее в беде, то проблема достигает повышенного уровня взрывоопасности. Но проблем Оля Надёжкина не боится, точно зная, что от подлецов лучше держаться подальше. Вот только как держаться, если они работают вместе, и он, похоже, всерьез намерен затащить ее в постель?
Их семью можно было бы назвать совершенно обыкновенной и внешне ничем не отличающейся от любой другой. Квартира, машина, работа, дети, кот. Их брак, может быть, и не самый счастливый, но вполне себе благополучный. Во всяком случае, так он выглядит со стороны. Если не принимать в расчет одно "нo". Вернее, два "нo". Или три? Четыре? Да они рехнулись?Или решили свести с ума собственных авторов?Впрочем, JK et Светлая пытаются сохранить видимость ясного рассудка и старательно записывают все, что им рассказывают эти неадекватные.Их история - абсолютная импровизация, в которой возможно все.
Игорь Туранов, никогда не думал, что в свои двадцать восемь лет, он сможет влюбится как малолетний пацан, однако это произошло. Но что делать, если ты девушке совсем не интересен, и она всячески тебе пытается испортить жизнь? Егор Самойлов, знает Виталину Звонкову с самого детства, и при этом, вот уже года два, как сходит по ней с ума, но девушка остается к нему не то, что совсем равнодушной, но и не проявляет никаких своих чувст. И как ее добиться, если все твои попытки, вызвать ревность или любовь, выливаются в не очень приятные ситуации?
Танго — танец страсти…Буэнос-Айрес — родина танго…Где, как не там, сможет женщина найти мужчину своей мечты?Тридцатилетняя американка, устав от скуки и одиночества, решает проверить, есть ли в легендах о «городе танго» истина, — и отправляется в Буэнос-Айрес.Что ждет ее там?Веселые приключения?Знойные ритмы ночных клубов?Или, быть может, долгожданная встреча с настоящим «латинским мачо», ради которого можно оставить в прошлом все и начать жизнь заново?..
Однажды, гуляя с подругой по вечернему городу, героиня знакомится с человеком, к которому не применимо слово любовь. Он — тот, кого и в шутку, и с ненавистью принято называть «новым русским». Он впитал самые худшие черты своего класса, словно персонаж избитого анекдота. Она — полная противоположность. Им даже не о чем говорить. Но в их знакомстве кроется нечто большее. Их встреча повлечет за собой самые неожиданные события.Оба не могут понять, что происходит между ними — то ли большая любовь, то ли пламенная страсть, то ли вражда по пустякам, то ли холодное равнодушие.
Лера Елина, молодой психоаналитик, применяет очень смелые и прогрессивные методы работы с клиентами. А вот в личной жизни дела не складываются, слишком большие требования у нее к претендентам на ее руку и сердце, синдром под названием «горе от ума». Ее подруга Арина предлагает ей отомстить некому молодому и перспективному банкиру, который незаслуженно дал ей отставку. По мнению Арины, только Лера способна справиться с этим похитителем женских сердец. Между молодыми людьми начинается настоящий интеллектуальный поединок не на жизнь, а на смерть… К чему приведут столь необычные отношения – к трагической развязке или хеппи-энду?..
Четыре женщины дружны уже более двух десятков лет, еще с тех пор, когда снимали вместе квартиру в Лондоне. Знакомьтесь: Кейт — разведенная, добросердечная, ответственная; Элли — бесстрашная журналистка, ведет одну весьма ядовитую и остроумную рубрику; Джеральдин — жена и мать, столп общества в своей деревне; и, наконец, Наоми — прекрасная, беспомощная Наоми.Все триумфы и невзгоды взрослой жизни они преодолели вместе, всегда готовые прийти на помощь друг другу. Однако одно предательство послужило началом конфликта, из которого ни одна не вышла невредимой.
Сонал не желает ни видеть, ни слышать Криса. Он пытается вымолить прощение у неё, но терпит одни неудачи. Сонал сближается с его лучшим другом — Треем Гэмптоном, но и Джон не покидает Сонал. Он мечтает о том, что они будут вместе.Тем временем, Фиби пытается насолить Сонал, таким образом, отомстив ей за их с Крисом разрыв. Фиби хочет вернуть Криса и пойдёт ради этого на многое…Как изменятся отношения между героями? И чем всё это закончится? Кого, всё-таки, любит Сонал?