Уход на второй круг - [49]
Недоумение, явно мелькнувшее на ее лице, сменилось безразличием.
— Меня зовут Ксения, — сказала она, сделав шаг обратно и забирая из его рук рюкзак.
— Я помню.
— Спокойной ночи! — и дверь закрылась перед самым его носом.
Но обладатель носа, нисколько не смущаясь, веселился. Не успела она отойти далеко, как услышала откуда-то из самой-самой дверной щели раздававшееся в подъезде абсолютно медвежье “Ксёны-ы-ы-ы-ыч”. А потом легкие удаляющиеся шаги по лестнице нарушили наступившую тишину и перекрыли стук ее сердца.
«…привези мне пачку чаю…у меня закончился», — читала Ксения в разноцветных лучах, струившихся по колоннам собора святого Стефана.
Чай у него закончился!
И совесть!
Нахрена было тащить ее в этот чертов аквапарк, чтобы потом… вот так…
Что это было?
Этим вопросом Ксения задавалась четвертый день. И еще час назад била себя по рукам, чтобы не набрать его номер и не спросить: что это было такое?
Но вместо телефонного разговора и вместо чтения учебника, катавшегося в ее чемодане уже второй рейс и ни разу не открытого, она уехала в город. Топала бесцельно вдоль Ринга. И могла бы наслаждаться снежком, медленно сыпавшимся из облаков, нависших над Веной, если бы не единственный вопрос, с которым она засыпала и просыпалась.
Что это такое было вообще?!
А еще через сутки, заметив свет в его окне, едва свернула во двор, она стояла у порога его квартиры и настойчиво звонила в дверь. Та не открывалась долго. Настолько, что уже можно было уходить, если бы откуда-то из глубины квартиры не донеслось отчетливое, хоть и приглушенное: «Ща, минуту!»
Эхом в прихожей разразился новый звонок.
— Да иду я! — одновременно с открываемой дверью выдохнул ей в лицо Парамонов. Мокрый. Лохматый. Одетый в одно-единственное полотенце и, кажется, совершенно того не стесняющийся. Напротив, он однозначно сейчас выставил свою атлетическую поджарую фигуру напоказ: любуйся! Совсем иначе, чем в прошлый раз в аквапарке. Откровенно. Опасно.
С его взъерошенной темной челки на лицо медленно капала вода. Такие же капли блестели на груди, покрытой редкими волосками, дорожкой по животу уходившими под белую пушистую махру. И глаза, кажется, были еще более синими, чем она помнила. Тоже, наверное, от воды.
Ксения окинула его насмешливым взглядом.
— Прости, что отвлекла. Вспомнила о твоей просьбе, — она протянула ему пакет с профилем мальчика в феске. — Но… в Лондоне я не бываю, а Вена славится кофе.
— Спасибо, — ответил Глеб, принимая подарок. Но, едва их пальцы встретились, будто разряд пошел от этого прикосновения кожи по всему телу. Желание. Нет, не то слово. Жажда. Так это называется. Бесконечная жажда.
Пакет улетел куда-то в сторону. А еще через секунду он втащил ее, возмущенную и сопротивляющуюся, через порог к себе и нашел губами, горячими и влажными, ее — холодные и сухие.
И ни один из них тогда еще не знал главного. Они начались. В эту минуту — они начались.
Жизнь имеет очень мало общего со справедливостью. За нее цепляться смысла нет, когда под влажноватыми от пота пальцами ощущается шероховатая простынь, такая же, как всегда, но сейчас чуточку более значимая — можно рискнуть и попробовать зацепиться за нее, как за реальность, которая все ускользает. Странное и одновременно очень простое, пришло понимание — сейчас ничего другого не надо. Когда снова накатит кошмар — сжать ее пальцами. И станет чуточку легче.
Предощущение витало в воздухе, пока он бродил коридорами памяти. Длинными, узкими, холодными. Казенного синего цвета, как стены больницы. А потом пришли голоса, врастающие в него опухолью, пускающей корни в голове. Неоперабельной опухолью, которую ни один специалист не станет трогать. Слишком опасно.
«Ты зарезал, да? У тебя это… У тебя, да?»
«У вашего сына разрыв печени с отрывом связки и печеночных вен. Сильная кровопотеря, мы сделали все, что могли».
«Все так говорят… А он даже курить просил, шутил с врачами! Они сказали».
«Шок, так бывает».
«Какой шок? Он крепкий, как бык! А ты зарезал».
«Сёма, не надо, Сём!»
«Да зарезал, Зина! Он зарезал! У него под ножом!»
«У него шансов почти не было, вы понимаете?»
«У всех есть шансы, пацан! Только ты ему их не оставил! Сыну моему не оставил!»
«Сёма, пожалуйста!»
«Это не так!»
«Да я тебя засужу, ясно? Засужу к собакам!»
«Семен Евгеньевич! Ну перестаньте! Теть Зин, уходите, а! Я сам».
Потом были шаркающие шаги, крики, угрозы — все удаляющиеся. И каждым звуком вколачивающие в него по гвоздю. Ни одного живого места. А следом — наступившая тишина до свиста в ушах.
«У него не было шансов, я его не убивал», — попытка оправдать себя — перед этим светловолосым гигантом напротив или перед собой? Если повторять достаточно часто, то можно поверить.
«Да? У меня вот другое мнение. Я его сюда живого вез. В сознании. Живого, бл*!»
«Ну хотите, подавайте в суд, пусть расследуют».
«Думаешь, прикроют? Так хрен. Не тот случай, хирург. Вы тут друг за друга, все покрываете, считаешь, у нас по-другому? Я от вашей больнички камня на камне не оставлю, все разнесу, а ты сядешь. Гарантирую».
«Да? Ну, удачи».
И уйти самому. Шаг за шагом — в себя, в реальность, в утро, которое вступило в свои права.
Блестящему адвокату и любимцу женщин Ярославу Закревскому шеф поручает несложное, прибыльное для конторы и самого коллеги дело – развод олигарха. Но в новогоднюю ночь Слава совершает поступок, который может быть безрассудством или подставой. Чем он окажется на самом деле – покажет лишь время.
Аннотация к книге "Роман о дружбе по любви" #3 Имена Жизнь Сани Григорьевой мало чем отличалась бы от жизни тысяч других девушек. Если бы не древний «Мерседес», два гнома, Медведь и старый друг. Впрочем, совсем не старый и не совсем друг. И потому многое можно изменить, когда наступает подходящее для перемен время. Иногда нужно лишь подождать.
Друзья звали его Мирош. Он сочинял песни и пел их так, будто умел останавливать ее время. Это было единственным, что Полина знала о нем. Единственное, что он знал о Полине — что под ее пальцами рождается музыка, которая не оставляет его равнодушным. И что в глазах ее поблескивают льдинки, угодившие в его сердце. Они встретились случайно, сели в один вагон и отправились к морю. Чтобы там, на берегу незамерзающего Понта, однажды снова найти друг друга. Кто они? Зеркальное отражение? Или части целого? Дилогия! Книга первая Примечание: первая любовь, запретные отношения, гитарист и пианистка, шоу-бизнес.
Вместо планируемой свадьбы Герман расстался с невестой. Вместо Цюриха отправился в Черниговскую область. Вместо сувенира из отпуска привез фиктивную жену. Отныне многое у Германа и Даши почти понарошку.
Влюбиться в бывшего парня старшей сестры? Проблема! А если этот парень еще и подлец, который бросил ее в беде, то проблема достигает повышенного уровня взрывоопасности. Но проблем Оля Надёжкина не боится, точно зная, что от подлецов лучше держаться подальше. Вот только как держаться, если они работают вместе, и он, похоже, всерьез намерен затащить ее в постель?
Их семью можно было бы назвать совершенно обыкновенной и внешне ничем не отличающейся от любой другой. Квартира, машина, работа, дети, кот. Их брак, может быть, и не самый счастливый, но вполне себе благополучный. Во всяком случае, так он выглядит со стороны. Если не принимать в расчет одно "нo". Вернее, два "нo". Или три? Четыре? Да они рехнулись?Или решили свести с ума собственных авторов?Впрочем, JK et Светлая пытаются сохранить видимость ясного рассудка и старательно записывают все, что им рассказывают эти неадекватные.Их история - абсолютная импровизация, в которой возможно все.
Что значит, не везет с личной жизнью и как с этим бороться? Что делать, если ты молодая, симпатичная и далеко не глупая девушка, а счастья все нет и нет? Неужели все настоящие мужчины вымерли вместе с мамонтами, оставив вместо себя лишь занудных ботаников и безмозглых качков? А быть может дело в самой себе? Возможно, стоит перестать мечтать о принцах на белом коне, точнее на черном Range Rover, и просто осмотреться по сторонам? Того и гляди где-то на горизонте замаячит то самое, такое долгожданное счастье… Тем более, когда сама судьба толкает тебя к нему, а случайное стечение обстоятельств оказывается не таким уж и случайным…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Киноактер — звезда первой величины и молодая преуспевающая киносценаристка впервые встречаются на съемочной площадке, но до этого она столько раз видела его на экране, что успела по уши влюбиться. Собственно, и главного героя своего нового фильма Лейн Денхэм писала с синеглазого неотразимого Фергюса Ханна, о котором, разумеется, знала из кинофильмов с его участием и из прессы.Но он оказался совершенно другим, тонким, чутким, мужественным и заботливым, не похожим на созданный падкими на сенсации журналистами расхожий образ сердцееда и ловеласа.Впрочем, вблизи свет кинозвезды совершенно ослепил ее, и юной Лейн приходится многое пересмотреть в себе и в своем взгляде на мир, прежде чем она привыкает открыто, не отводя глаз, смотреть на возлюбленного.
1913 год, Австро-Венгерская империя. В Вене арестована шайка «Стервятников» — мародеров, осквернителей могил. Но одной преступнице удалось остаться на свободе…
Уже более десяти лет блестящими романами Фионы Уокер зачитываются во всем мире. «Поцелуй навылет» дает рецепт молодым женщинам, как приручить притягательного сердцееда.
Обесчещенная Сесилия бежит из разрушенного войной Рима, чтобы в далекой Америке познать радость любви и боль потерь. Иная судьба у ее дочери — красавицы Джины, жизнь которой полна интриг и необузданных страстей. Но, возможно, юной Скарлетт, внучке Сесилии, удастся разорвать порочный круг обмана и ненависти, омрачивших судьбы ее матери и бабки…