Ухо к земле - [2]

Полковник Генри Шелли — это имя, разумеется, ему нс принадлежало — был одним из самых ловких и продувных аферистов среди людей этой профессии. Пятнадцать лет из своих шестидесяти восьми он провел за решеткой. Он заработал уйму денег и все их спустил. Перечень обманутых им людей выглядел бы как Голубая книга светского общества. Шелли был аристократом своего дела, но совсем не умел заботиться о будущем. Деньги текли, как вода, сквозь старые аристократические пальцы.

— Я подобрал тебе как раз такого парня, какого ты искал, Генри, — говорил Эйб. — Пришлось-таки попотеть. И времени ушло на это порядочно. Если он тебе не подойдет, дело наше плохо. Никого лучше у меня на примете нет.

Генри Шелли стряхнул пепел с сигары в пепельницу.

— Ты знаешь, что нам требуется, Эйб. По-моему, если ты считаешь, что он годится, значит так оно и есть. Расскажи о нем.

Эйб вздохнул.

— Если бы ты знал, каких хлопот мне стоило его отыскать, — сказал он. — Сколько времени потрачено на всякую никчемную шпану... сколько телефонных звонков...

— Представляю. Расскажи мне о нем...

— Его зовут Джонни Робинс. Смазливый. Двадцать шесть лет. В пятнадцать он поступил в «Рэйсон Сейф Корпорейшин». Проработал там пять лет. Знает буквально все о сейфах, замках и цифровых комбинациях. — Эйб ткнул пальцем в большой сейф, вделанный в стену позади него. — Я думал, этот вполне надежен, а он открыл его в пять минут... я засекал время. — Эйб осклабился. — Я ничего в нем не держу, а то теперь не спал бы так крепко. Он ушел от Рэйсона и стал гонщиком... помешан на скорости. Тебе лучше с самого начала знать, что с Джонни бывает трудно ладить. Очень вспыльчивый. Устроили потасовку на гоночном треке, и его выставили. — Эйб пожал толстыми плечами. — Он сломал кому-то челюсть... с любым может случиться, но тот тип был там важной шишкой, вот Джонни и выперли. Потом он устроился в гараж, но жена босса положила на него глаз, так что и там он долго не удержался. Босс накрыл их, и Джонни расквасил ему нос. — Эйб хохотнул. — У Джонни тяжелая рука, слов нет. В общем, босс позвал копов, и Джонни крепко приложил одному, а уж второй приложил ему. Он просидел три месяца в захолустной тюрьме. Говорит, что мог бы и уйти в любой момент, до того простые были замки, да компания ему понравилась. И с тюремщиком они ладили, не хотелось огорчать, так и остался. А теперь рвется в дело. Молодой, зубастый, смазливый и с замками управляется — мое почтение. Как тебе такой мальчик?

Шелли кивнул.

— По-моему, в самый раз, Эйб. Ты что-нибудь говорил ему о деле?

— Сказал только, что речь вдет о больших деньгах, — ответил Эйб, постукивая толстыми волосатыми пальцами по краю стола. — Его интересуют большие деньги.

— Кого они не интересуют? — Шелли погасил сигарету.

— Ладно, надо бы мне с ним потолковать.

— Он ждет тебя в отеле «Приморский».

— Он записался там как Робинс?

— Правильно. — Эйб посмотрел в потолок и спросил:

— Как Марта?

— Хорошо, да не совсем. — Шелли достал белый шелковый платок и промокнул висок. Жест восхитил Эйба: в нем чувствовался класс.

— И чего же ей не хватает?

— Она недовольна долей, Эйб.

Толстое лицо Эйба сразу застыло.

— Она всегда недовольна, сколько ни дай. Я виноват? И вообще, она слишком много ест.

— Не уклоняйся от темы, Эйб. — Шелли закинул одну длинную ногу на другую. — Она считает надувательством с твоей стороны предлагать нам четверть. Я склонен согласиться с ней. Видишь ли, Эйб, это будет наше последнее дело. Мелочь нас не устроит. Самый лучший товар — самый крупный куш. — Помолчав, он добавил: — Она хочет треть.

— Треть? — Эйбу удалось принять возмущенный и вместе с тем изумленный вид. — Она спятила? Я же не выручу за товар и половины! Да что я ей — Армия Спасения?

Шелли разглядывал свои отлично наманикюренные ногти. Потом он поднял на Эйба умные, вдруг посуровевшие глаза.

— Эйб, если выйдет осечка и нас сцапают копы, мы не станем тебя впутывать. Ты нас знаешь. Мы пойдем за решетку, а ты будешь и дальше сгребать денежки. Если ты не сделаешь какую-нибудь глупость — а ты на это не способен — бояться тебе нечего. Марте осточертел этот рэкет. И мне тоже. Мы хотим получить столько, чтобы можно было завязать. Четвертью мы не обойдемся, но трети хватило бы. Вот такие дела. Что скажешь?

Казалось, Эйб размышляет. Потом, изобразив на лице сожаление, он покачал головой.

— Не могу, Генри. Ты ведь знаешь Марту. Ее одолела жадность. Между нами: если бы я дал вам треть, то понес бы убыток. Так было бы несправедливо. Раз я сбываю ваш товар, мне полагается разумная прибыль. Ты понимаешь?

— Треть, — мягко сказал Шелли. — Да, я знаю Марту. Она уперлась и меньше, чем на треть, не согласится.

— Никак нельзя. Слушай, а если мне самому поговорить с Мартой? — Эйб улыбнулся. — Я сумею ей все объяснить.

— Треть, — повторил Шелли. — Берни Баум тоже пока не закрывал лавочку.

Эйб среагировал так, будто в его толстую задницу воткнули иголку.

— Баум? — Его голос сорвался на визг. — Ты ведь не говорил с ним, правда?

— Пока нет, — спокойно сказал Шелли, — но Марта пойдет к нему, если не получит от тебя трети.

— Баум никогда не даст ей трети!