Правда, сегодня она ее не покупала.
Джоуи хотела видеть Криса. Она абсолютно точно хотела видеть его снова. Старого друга. Дорогого друга. Нового друга. Но…
Но.
Хотела ли она снова увидеть его обнаженным?
Ну, да.
Простой вопрос. Простой ответ.
Думала ли она о том, что увидит его обнаженным снова?
Более жестко поставленный вопрос. Более жестко поставленный ответ.
Ох… жестко.
Джоуи, перестань.
Думай головой, а не другим местом, сказала она себе.
Но думать не головой было намного приятнее.
Джоуи попыталась рассуждать здраво пока входила в лодж. Лыжный сезон начнется чуть позже, поэтому тут было очень тихо. Однако в нем до сих пор чувствовалась атмосфера пребывания подростков-лыжников. Призраки прошлой зимы, немного грубые призраки. Крис и Дилан были двумя из этих призраков. Они оба обожали сноуборд в последние годы учебы. И она привыкла к этим регулярным лыжным гонкам, которые стали для нее дороги.
К тому же парни-сноубордисты были для нее слишком сложными соперниками. Она лучше проведет время с друзьями, немного покатается, выпьет горячего шоколада в лодже вместо того, чтобы свернуть себе шею, доказывая ребятам, которые ей даже не нравились и называли всех девушек — лыжниц «снежными кроликами», что она не такая. Для нее и ее друзей они были придурками. А Крис и Дилан были не такими. Они были хорошими парнями, хоть и были тогда довольно странными. После хорошей прогулки они бежали в лодж краснолицые, потные, уставшие, и Дилан пускался в длинные рассказы о том, как прошел их день, в то время как Крис стоял рядом, тряся руками и вставляя восклицания в речь Дилана.
«Не 1.80, а 3.60. Все же, Дилан, математику оставь мне.
Это был Сен Бернард, а не медведь. Разуй свои чертовы глаза.
Да ты вообще не был похож на Шона Уайта в полете, ты, недоумок».
Именно так разговаривали лучшие друзья-парни. Джоуи считала, что это мило, кроме запаха, который их окружал. Она могла почувствовать их запах раньше, чем увидеть самих парней. Хорошо, что до окончания школы они, наконец, научились пользоваться душем и дезодорантом. Она надеялась, что не слишком их обидела, когда подарила им на Рождество «Олд Спайс» с запиской:
«Пожалуйста, пользуйтесь! Ради меня и всего человечества!
P. S. Веселого Рождества.
P. P. S. Я не шучу, вонючки».
Джоуи рассмеялась про себя и, выйдя из лоджа, пошла к отелю. Столько хороших воспоминаний. И все лучшие включали Дилана и Криса. И еще ее родителей. Они почти усыновили Криса, пока Дилан учился в старших классах. Дилана травили, а Криса обвиняли во вспыльчивости, когда речь шла об обидчиках ее брата. Родители хотели приглядывать за «мальчишками», как всегда их называли. Крис спал у них дома, ел их еду и ездил с ними во все семейные поездки. Он так хорошо вписался в их семью, что она даже не осознавала, насколько важной частью ее обычной жизни он был, пока не закончил школу. Дилан уехал в колледж в Нью-Йорк. А Крис просто… исчез.
Теперь она знала, куда именно. Без Дилана и ее семьи он потерялся. Он немного сплоховал, а потом немного преуспел, а уже потом преуспел много. И все это сделал сам.
И это был он, в возрасте двадцати восьми, работал в Тимбер Ридж, который являлся Национальной исторической достопримечательностью. Насколько это круто? Она нанимала мастера, только чтобы повесить картины в своей квартире в Гонолулу, потому что сама боялась испортить стены или потерять гвоздики.
Кстати о гвоздях.
На входе Джоуи спросила, где можно найти Криса. К счастью, он оставил разъяснения для тех, кто будет его искать. Она прошла мимо медленного старинного лифта, который, скорее всего, работал на той же скорости, как и восемьдесят лет назад, когда это место только открылось, и прошла пешком три лестничных пролета в гостиничный номер. Кто-то оставил дверь приоткрытой, но желтая лента заставила ее остановиться. На двери висела вывеска «Простите за шум». Шум? Какой шум?
Джоуи приоткрыла дверь, заглянула поверх ленты и увидела Криса, стоящего напротив каменного камина с молотком в руке. На нем были защитные очки, наколенники и маска от пыли. Он поднял молоток, повернул и ударил. Раздался оглушительный удар. Она подпрыгнула и задержала дыхание. Камин рассыпался серым водопадом разбитых камней и пыли.
— Ух ты, — сказала Джоуи, а Крис посмотрел на нее через плечо. Он поднял маску и улыбнулся.
— Есть такое слово, когда делаешь что-то жесткое, чтобы тебе стало легче, — сказал Крис. — Начинается на К. Что-то греческое или латинское?
— Катарсис?
— Точно. Оно.
— Ты в нем нуждался?
— В некоторой степени.
Да, она в некоторой степени понимала, зачем ему катарсис. Ой.
— Итак… тебе сейчас лучше? — спросила она. Он подошел к ней и убрал желтую ленту, чтобы она могла войти, и закрыл дверь.
— Намного.
— А можно мне попробовать?
— У тебя есть лицензия? Ты застрахована?
— У меня медстраховка.
Крис покачал головой.
— Не подходит.
— Ладно. Тогда оставлю долбежку тебе.
— Хорошо.
— Это не было сексуальной шуткой.
— Это могло быть ею.
Джоуи кивнула и осмотрела комнату.
— Наверное, так оно и было, сейчас я об этом задумалась. Красивая комната. Зачем тебе понадобилось долбить камин?
— Строительный раствор дал трещину. Кто-то его подлатал, но не воспользовался огнеупорным раствором, как это стоило сделать. И он снова треснул. Единственное, что можно сделать, это все сломать и начать заново.
