Уфолог - [38]

 - К сожалению, в Лурпаке моря нет.

 - Это плохо.

 - Я срочную в морской пехоте служил, - сказал Данович. – А море полюбить не смог.

 - Почему? – удивился Макс.

 Данович улыбнулся:

 - Мерзну.

 В ожидании посадки они выпили по чашечке капуччино. Макс ощу-щал себя до неприличия богатым и хотел взять в дьюти-фри что-нибудь спиртного - коньяка или какого-нибудь рома, или виски. Ему не то чтобы хотелось выпить, не терпелось потратить немного команди-ровочных, но, решив, что Данович может расценить его порыв, как раннюю стадию алкоголизма нового напарника, подавил в себе это глупое желание.

 Вместе с ощущением неожиданно свалившегося на него богатства, Макс чувствовал в себе еще кое-что – легкие угрызения совести. Ведь он был чуть-чуть предателем. Он предал людей, которые возлагали на него определенные надежды, предал Карачуна…

 Если бы полковник попытался хоть как-то его задержать, если бы он просто сказал: «Останься Максим, ты мне нужен», Макс остался бы. Но Карачун не произнес этих слов. Наоборот, он сказал другое: «Ну и вали. На хер ты тут нужен! Пользы от тебя…», и махнул рукой. Макс обиделся. Дурак! Разве Карачун мог сказать иначе? «Я бедный, но гордый», частенько повторял Карачун. И еще одно его любимое из-речение: «Я плохо одет, но хорошо воспитан». Второе утверждение было настолько же спорным, насколько бесспорным первое. Карачун дослужился в БСР до должности начальника отдела «Корунд» и до звания полковника, отдав службе в органах более тридцати лет своей жизни. А начинал, так же, как и Макс, опером в ментуре. Полковника ему дали недавно, да и то, потому, что начальство стало относиться к нему, как к потенциальному пенсионеру. Карачун был им неудобен. Слишком своенравный и дерзкий, к тому же в последнее время стал злоупотреблять спиртным. Макс уже встречался с будущим руководи-телем «Корунда», молодым, не старше Макса, но уже подполковни-ком. Наверняка чей-то протеже. Встреча, которая произошла в прием-ной у шефа БВР, была мимолетной, познакомились, козырнули друг другу и - в разные стороны. Макс с Карачуном на ковер к генералу, подполковник с блестящими, только что прикрученными к погонам звездочками, дальше, делать карьеру. После накачки у генерала, ко-гда они в карачаевском кабинете зализывали душевные раны, держа в руках пластиковые стаканчики с «кофе», Карачун сказал Максу: «За-помнил этого гондона? Подполковника, что мы встретили в генераль-ской приемной? Скоро твоим шефом будет». «А вы, Анатолий Сергее-вич?», - удивился Макс. «А я, считай, без пяти минут пенсионер, - от-ветил Карачун.

 Карачун намеренно послал Макса на три буквы, хотел обидеть. Ведь он желал Максу добра, знал, что с новым шефом тому будет не сладко. Что Макс – парень своенравный и дерзкий, а коли так, то на его дальнейшей карьере надо ставить крест…

 - О чем задумался? Считаешь себя предателем? – Данович будто бы читал мысли напарника. – Не переживай. Ты не совершил ничего дурного. Чем ты занимался в Бюро?.. Служил Отечеству. А чем бу-дешь заниматься теперь?

 - Служить Отечеству, - угрюмо произнес Макс.

 - Вот именно. Главная задача не изменилась…

 Максу не хотелось сейчас рассуждать о нравственности. Он решил поменять тему разговора и спросил:

 - Тимур, а ты знаешь этого человека, того, кому ты отдал на хране-ние наши ксивы? Таможенника?

 - Он не таможенник, - ответил Данович. - Он такой же сотрудник Агентства, как мы с тобой. Его имя Вепрь. Я не знаком с ним лично, в том смысле, что мы не дружим, но знаю о нем многое. Вепрь – лич-ность легендарная. Сколько, думаешь, ему лет?

 - Лет пятьдесят пять. Ну…, может, шестьдесят.

 - Почти угадал… Вепрю за семьдесят, он в Конторе уже полвека. А в аэропорту стал работать после того, как врачи порекомендовали ему вести менее активный образ жизни.

 - А до аэропорта?

 - Об этом не принято говорить. Но все говорят. Часть этих разгово-ров легенды. Кое-что соответствует действительности, кое-что - вы-думка или приукрашивание. Людям нужны герои, вот и придумывают всякое… Но Вепрь на самом деле герой. Впрочем, каждому из нас, спецагентов, за годы службы возможность погеройствовать не раз представится. И про тебя тоже лет эдак через десять молодые со-трудники начнут легенды складывать.

 - А что говорят про Вепря?

 - Вепрь работал, в основном, по юго-восточному региону. Однажды в Илии его чуть не съели принц Гуарам со своей свитой. Удалось сбе-жать. А в северной Корее он провел в застенках Ким Вон Чена четыре года.

 - Тоже сбежал?

 - Агентство выкупило.

 - А почему Вепрь? – спросил Макс.

 Данович пожал плечами.

 - У нас у всех есть оперативные позывные, - сказал он. – Иногда оперативный позывной является производной от фамилии или от имени, иногда – по аналогии с характером человека или с его увлече-нием. Иногда просто – потому, что так решило начальство. По-разному бывает.

 - А твой оперативный позывной?

 - Дантист.

 - Дантист? – удивленно произнес Макс и, поиграв в уме с этим сло-вом, довольно улыбнулся: – А, я понял! Потому, что ДАНович ТИмур СТаниславович?

 - Скорее, наоборот, - сказал Дантист, и, заметив непонимание на лице напарника, пояснил: - У нас много имен и фамилий. Новое зада-ние – новая легенда – новое имя. Наши настоящие имена знают не-многие. Да я и сам иногда забываю, как меня звать на самом деле… А позывной решает многие вопросы. А ты, Макс? Какой позывной хотел бы себе взять? Или не думал на эту тему?