Удовлетворение гарантировано - [17]

– Джессика… – Он открыл глаза, и их серебряный блеск заворожил ее. – Откуда быть ложному впечатлению? Более слабого человека ты бы уже стерла в порошок, но даже мое самолюбие имеет предел. Так что лучше полезай в машину, ладно? Будь умницей. Я обещаю только ужин и вечер в компании голодного мужчины. У тебя хватит великодушия снизойти до этой малости? – (Опять он насмехается.) – Вон идет регулировщица. Все, у тебя нет выбора.

В следующую секунду она сидела в «феррари», Кольт включил зажигание, и тут к машине подошла высокая женщина в черно-желтой форме. Кольт улыбнулся ей какой-то крокодильской улыбкой, и его машина влилась в уличный поток с полным пренебрежением к остальным водителям.

– Куда мы едем? – через некоторое время спросила Джессика. Час пик миновал, поток машин ослабел, в открытое окно залетал теплый ветер. Салон «феррари» был отделан замшей и кожей, сиденье было мягкое и просторное, и все путешествие расслабляло – в противовес привычной давке в метро.

– В одно чудное местечко. – Он смотрел вперед на дорогу, и она, воспользовавшись этим, украдкой бросала взгляд на темный профиль. Сердце ее заныло: он такой притягательный, думала она, но не из-за внешнего вида – нет, от него исходит магнетизм яркой, мужественной личности, непоказной, абсолютной воли; кажется, что его окружает почти видимая аура внутренного света. – Если скучно, включи ТВ.

– Что? – Она чуть не подпрыгнула.

– ТВ. – Он указал на маленький экран на том месте, где обычно бывает радио. – Ловят нашего брата на технические новинки, но при длительной поездке удобно для пассажира.

Да, он жил в другом мире. Маленький вмонтированный телевизор вдруг стал воплощением различий между ее миром и его.

Что он знает о том, как пробиваться сквозь толпу к выходу из вагона, когда у тебя раскалывается голова после паршивого рабочего дня? Или часами стоять в очередях в супермаркете, тащить тяжелые пластиковые пакеты, которые, конечно же, рвутся в самый неподходящий момент? Или в конце месяца пересчитывать зарплату, гадая, как заплатить и тем и этим? Или…

– Разную я видел реакцию на этот ящичек, но никогда – такой свирепой. В чем дело? О чем ты думаешь?

– Ни о чем. – Она весело улыбнулась, глядя прямо перед собой.

– Могла бы вести себя поприличнее. Хотя бы солгать.

– Вы поощряете ложь?

– Нет.

– Я тоже нет.

– Но ты о чем-то думала, твой ответ «ни о чем» был неправдой. Или полуправда не в счет?

Нет, он просто невозможный человек! Как он сумел заставить ее почувствовать себя виноватой, ведь она всего лишь охраняет свой внутренний мир?

– Я подумала, как по-разному мы живем. Вот и все.

– В разнообразии вся прелесть жизни.

– О, не сомневаюсь, что вы так считаете.

– Ты осуждаешь технические новинки? – спросил он после долгого молчания; значит, понял ее замечание и подшил к делу.

– Нет, конечно. – Когда же он от нее отвяжется?

– Тогда что же? – спокойно настаивал он.

– Я думала… – О, оказывается, это трудно сказать. – Вы живете в совсем другом мире в сравнении со средним человеком. В привилегированном.

– Чепуха! Ты вообразила, что я не знаю простую жизнь. Брось! Я вырос в рыбацком поселке, мой отец не держал в руках больше нескольких фунтов, мать мыла полы в гостинице, чтобы одевать нас с сестрой, считала каждый шиллинг, пока мы учились в университете. Отец погиб в море, когда ему было пятьдесят лет. Этого не случилось бы, будь у него получше лодка. Вот одна из причин, почему я должен быть уверен, что все, на чем стоит имя Айронс, прослужит… – Он неожиданно остановился, видимо жалея, что так раскрыл себя.

– А ваша мать?

– Она умерла позже. Кое-что случилось, что разбило ей сердце. – Тон показал, что тема исчерпана. – Джессика, я пользуюсь своим богатством. Я на него не молюсь и не отгораживаюсь от реальной жизни. У меня два дома, несколько машин, но, если в один прекрасный день они исчезнут, я это переживу. Такие вот дела.

– Понятно. – Она посмотрела на него, но он не повернулся.

– Нет, тебе непонятно, но это неважно. Тебе больше нравится видеть меня с рогами и хвостом, пусть так и будет.

– Я так не говорила…

– Этого и не требовалось. – Он перевел дух и уже спокойнее добавил: – Ты ужаснейшая женщина.

– Все так говорят, – повторила она слова, сказанные им в ресторане; он коротко взглянул на нее и тихо засмеялся.

– Догадываюсь, хотя то, что я сказал, не совсем правда. – Низкий, с хрипотцой голос опять вызвал у нее дрожь.

– Берегитесь, вы опять становитесь галантным, – предупредила она, и он открыто захохотал – наверно, такое с ним случается редко, – и Джессика обрадовалась.

Они обедали в прекрасном ресторанчике за городом: каменные ступени вели в маленький дворик; кафельный пол сверкал в лучах заходящего солнца; воздух был насыщен ароматами цветов, растущих в огромных терракотовых вазах; посреди газона красовался бассейн с пляшущим фонтаном и головками херувимов.

– Какое очаровательное место! Нам повезло, что в такой теплый день здесь не занято.

– Обычно это не так, но я в хороших отношениях с владельцем. – Кольт прищурился.

– А, он ваш друг?

– Я купил это место лет пять назад. Тогдашний владелец разорился. Я все перестроил – ландшафт и прочее, а для себя поставил эту беседку. Шеф-поваром здесь работает француз, с которым мы вместе учились. Я переманил его с прежнего места работы. – Это было сказано без тени раскаяния. – Я дал ему свободу во всем, что касается кухни и персонала. Результат превзошел мои ожидания, затраты оправдали себя.