Удивительный год - [4]
«Ещё немного. Хоть час. Несколько листов ещё прочитаю. Всё хорошо, Володя! Дело идёт».
После работы надо было идти в тот «особенный» дом, но сначала Прошка побежал в библиотеку. Что за книга? Название, правда, ребяческое, но хотя Прошка чаще читал научные, политические и вообще серьёзные книги, однако и «Школьные товарищи» итальянского писателя Эдмондо Де Амичиса не прочь почитать. Тем более в переводе Анны Ильиничны.
Именно оттого особенно хотелось Прошке поскорее взять в библиотеке книжку, что её перевод! Какое-то приподнятое чувство осталось у него от встречи с Анной Ильиничной. А спросите, что такого в ней исключительного, не ответит. Не знает. Только чувствует, поговорила, приоткрыла что-то важное, а ещё многое неоткрытым осталось! Прошку тянуло и звало к тем людям, о которых Анна Ильинична сочинила стихи:
У Прошки кружка не было. Ходил в одиночку. Не с кем поделиться сокровенными мыслями. Вот только, может, сегодня На сегодняшний вечер у Прошки были большие надежды!
С такими мечтами он шагал по знакомой дороге к публичной библиотеке, не очень подалеку от типолитографии Лейферта. Библиотекаршей в этой библиотеке была стриженая требовательная барышня в чёрной юбке и белой кофточке, застёгнутой на много меленьких пуговичек до самого горла. Она любила идейных читателей и молодым ребятам, вроде Прошки, старалась давать деревенские очерки Глеба Успенского, или статьи о рабочем классе Шелгунова, или другие содержательные произведения о беспросветной жизни народа.
Поэтому, услыхав: «Мне „Школьные товарищи“ итальянского писателя Де Амичиса», она в удивлении подняла круглые, как дужки, брови.
— Верно, для младшего брата? — спросила она.
— Нет у меня брата. Для себя самого.
— Для себя самого?
Круглые дужки на маленьком лобике поехали выше, а две курсистки в бархатных шапочках, как по сигналу, обернулись от каталогов у стены, где копались. Две пары глаз изучающе и чуть свысока поглядели на Прошку.
— Ведь это детская книга, вы знаете? — сказала библиотекарша.
Прошка чувствовал, его авторитет как идейного читателя падает, но не хотел отступать, и вообще надоело ему читать по указке.
— Детскую мне и надо.
— Детскую? Хм!
Минуты три библиотекарши не было, она разыскивала в библиотечных помещениях «Школьных товарищей», а Прошка стоял с равнодушным видом, не оглядываясь на курсисток.
— Классическая повесть для читателей младшего возраста, — сказала библиотекарша, принеся Прошке не особенно большую книгу в пёстреньком переплёте с коричневыми наугольниками.
— Классическая? Мне такую и надо.
Прошка взял книгу. Всё-таки у него радостно стукнуло сердце при виде пёстренького переплёта: «„Школьные товарищи“. Из дневника ученика городской школы. Сочинение Эдмондо Де Амичиса. Перевод с итальянского А. Ульяновой».
Он сунул за пазуху повесть Де Амичиса.
Курсистки в бархатных шапочках сочувственно переглянулись, что, мол, парень рабочий, в университетах не учился, пускай себе читает.
«Эх, вы, знали бы, какие я книжечки читывал!»
Он мог бы познакомиться с ними. В библиотеке нередко знакомства завязываются у каталогов, где постоянно толкутся читатели, ищут названия нужных книг и обмениваются мнениями, будто в каком-нибудь клубе.
Именно здесь, в библиотеке возле каталогов, Прошка познакомился с Петром Белогорским. Он был студентом, лобастым, растрёпанным.
«Из горного института», — определил Прошка по петлицам и пуговицам тужурки. Выбрали книги, вышли из библиотеки вместе. Разговорились.
В первый же вечер Белогорский спросил:
— Ты слышал, как мы, студенты, бастовали против правительства?
Прошка слыхал, но не очень. Смутно слыхал. Пётр Белогорский рассказал Прошке, как смело бастовали студенты, требуя от правительства свободы слова и сходок, а министр внутренних дел Горемыкин выпустил на студентов отряд конной полиции с плётками.
— Горемыкин — подлец и палач! — сказал Белогорский, оглянувшись, не слышит ли кто.
За разговорами они весь вечер проходили по улицам. Вечера три так ходили, и Белогорский говорил о студенческих сходках и стачках, о светлых личностях Карле Марксе и Энгельсе, о блестящем талантливом публицисте Михайловском, но другого направления, чем Маркс. Белогорский спросил:
— Желал бы ты встретиться с политиками?
Конечно, Прошка желал.
И вот он идёт на встречу с политиками и неизвестно, что там его ожидает и чем всё это кончится. Но какой, однако, неорганизованный он человек! Зачем его понесло в библиотеку? Неужели нельзя было потерпеть до завтра? Теперь на целый час опоздал из-за книжки Де Амичиса.
Твердя про себя адрес и имя, кого надо спрашивать, он без передышки взбежал на третий этаж и остановился отдышаться у двери. На двери, обитой для тепла коричневой кожей, табличка. На табличке полное имя и фамилия: «Екатерина Дмитриевна Кускова». Открыто так и написано. А у неё сегодня собирается тайный кружок! Но так как с тайными кружками Прошка до сих пор не знавался, то, недолго раздумывая, нажал кнопку звонка. В прихожую выбежал Пётр Белогорский, разгорячённый, в студенческой тужурке нараспашку.
— Явился? Молодчина! А я беспокоюсь, отчего его нет, струсил мой пролетарий?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Широкоизвестная повесть лауреата Государственной премии РСФСР М. П. Прилежаевой о судьбе молодой учительницы, о первых шагах ее трудовой жизни, которые пришлись на грозные военные годы. Отношение героини к жизни, к людям, к своему делу являют собой образец высокой нравственности.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
Пафос современности, воспроизведение творческого духа эпохи, острая постановка морально-этических проблем — таковы отличительные черты произведений Александра Чаковского — повести «Год жизни» и романа «Дороги, которые мы выбираем».Автор рассказывает о советских людях, мобилизующих все силы для выполнения исторических решений XX и XXI съездов КПСС.Главный герой произведений — молодой инженер-туннельщик Андрей Арефьев — располагает к себе читателя своей твердостью, принципиальностью, критическим, подчас придирчивым отношением к своим поступкам.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».