Удивительные приключения Маулины Шмитт. В ожидании чуда - [32]
Вода в душе шумит, радио бубнит; Люси де Кляйн всем пакостит и вредит, это она охмурила Того Человека, думаю я. Он заглотил крючок, а ЛдК тут же угнездилась своей розовой фламинговой попкой в моём королевстве, птица пронырливая. Я вытираюсь, причёсываюсь, рассматриваю в зеркале своё лицо. Может быть, Тот Человек не так уж и виноват, может, всё идёт по её плану, тайному плану ЛдК по уничтожению нашей семьи. Наклоняюсь и выуживаю из слива комок своих волос, кидаю его в ведёрко под раковиной. Мой комок приземляется рядом с таким же маминым, теперь они лежат там вместе, в мусоре. Я смотрю на них какое-то время, потом беру мамины волосы, крепко зажимаю в кулаке и уношу к себе. Хожу по комнате, не одеваясь, и размышляю, куда положить. В старой коробке из-под обуви, где у меня хранятся карандаши, освобождаю место для комка волос и обрывка шнурка. Вот так это и начинается…
Глава 50
Бессердечные поздравления
Машина тускло-красная, а по сути — совершенно бесцветная. Всё, что она умеет, — это ездить. Хотя и сиденья тоже есть, и внутри, кажется, даже не очень тесно. Человечишка стоит перед ней в закатанных штанах, гордый-прегордый! Жуёт жвачку, широко открывая рот, ухмыляется, откидывает кудряшки с лица, заправляет их за уши.
— Сдал! — говорит он и машет карточкой — по-видимому, новенькими водительскими правами. Я киваю. Вдруг с другой стороны из машины выходит Люси де Кляйн. Она стоит рядом с Человеком, здесь, передо мной, на моей улице — то есть на пластикбургской улице, где я временно разбила лагерь. Интересно, а в курсе ли она, кто я? Узнаёт ли меня? Или моя маскировка тогда помогла? Старательно прячу лицо, уставившись на ноги.
— Мы в ресторан собираемся, хотим немножко отпраздновать. Поедешь с нами?
Мы? Это в смысле он, она и я? Да как у него духу хватает предлагать такое?! Просто потрясающе наблюдать это существо, когда оно изображает из себя мужчину: это поведение другого биологического вида. Чувствую себя как в зоопарке, у вольера для Человеков: «Осторожно, невероятная ограниченность и глупость!»
— Уроки делать надо, — бурчу я, обращаясь к тротуару.
— Я напишу тебе объяснительную записку, — говорит Тот Человек и улыбается своей улыбкой, которую как по закону подлости получил от природы за просто так, в подарок. Она в самую душу вонзается.
— Не-а, — злобно сверкаю на него глазами. — На всё объяснительной не напишешь. У меня завтра важный доклад на тему «Розовые сопли в стихотворениях Человеков за последние двадцать лет».
Люси де Кляйн отваживается приблизиться ещё на шаг (она не знает, что может в любой момент произойти). В лицо ей не смотрю, но слышу голос:
— А может быть, всё-таки сходим, хотя бы ненадолго? Я буду очень рада с тобой… познакомиться.
Надо срочно раствориться в воздухе и исчезнуть, думаю я. Всё остальное будет для вас слишком большой честью. Вы же ни черепка, ни осколка не стоите! У меня нет времени из-за вас расстраиваться и психовать.
— Мои бессердечные поздравления! — бурчу я в сторону Того Человека, имея в виду сданный экзамен, поворачиваюсь на пятках и исчезаю в своём пластиковом мире. Валяйте, празднуйте, червяки несчастные!
Глава 51
Уродливое чудо
НУ ЛАДНО, ЧЕЛОВЕК.
Я БЕРУ ЧЕРДАК.
НО ЧТОБЫ НЕ БЫЛО НЕДОРАЗУМЕНИЙ: Я НЕ ВОЗВРАЩАЮСЬ К ТЕБЕ, ЯСНО?
ВЕРНОЕ СЕРДЦЕ ЗЕБРЫ ВСЁ ЕЩЁ НЕ ПОНИМАЕТ, КАК МОЖЕТ СЕРДЦЕ ЧЕЛОВЕКА БЫТЬ ТАКИМ УЖАСАЮЩЕ ГЛУПЫМ И ЗАБЫВЧИВЫМ. ТВОЁ СЕРДЦЕ, ЧЕЛОВЕК, — ЭТО КАКОЕ-ТО ОТВРАТИТЕЛЬНОЕ, УРОДЛИВОЕ ЧУДО.
ЗЕБРЫ ЧУВСТВУЮТ НЕ ТАК, КАК ЧЕЛОВЕКИ.
А МОЖЕТ БЫТЬ, ТВОЁ СЕРДЦЕ НЕ ПОЛОМАЛОСЬ, А ОТ ПРИРОДЫ ТАКОЕ ДУРНОЕ? ТАК И ХОЧЕТСЯ СКАЗАТЬ: МНЕ ТЕБЯ ЖАЛЬ. Я ГОТОВА ИНОГДА ЕСТЬ СВОИ ФРУКТЫ НЕДАЛЕКО ОТ ТЕБЯ, ТАК СКАЗАТЬ, НАД ТОБОЙ — НАВЕРХУ, НА ЧЕРДАКЕ. Я ВЕДЬ ЗНАЮ: БЕЗ МЕНЯ ТЕБЕ И ЖИЗНЬ НЕ ЖИЗНЬ. НО НАЗАД ДОРОГИ НЕТ, И МНЕ НУЖНО НОВОЕ ПАСТБИЩЕ, НОВОЕ КОРОЛЕВСТВО ДЛЯ ЗЕБРЫ (И ЕЁ ТОВАРИЩЕЙ).
ЗЕБРА
P. S. ЕСЛИ ВДРУГ ДО КОГО-ТО ЕЩЁ НЕ ДОШЛО:
ВХОД ТЕБЕ И ТВОИМ МИМОЛЁТНЫМ ЗНАКОМСТВАМ СТРОГО ВОСПРЕЩЁН!
Глава 52
Рыбка под напряжением
Среднестатистическим летним утром по дороге в школу Пауль произносит от девяти до шестнадцати слов. Болтуном его не назовёшь, до полной немоты тоже далековато. Но сегодня он точно как немой: весь белый, слова не вымолвит, шуршит листками, пытается читать на ходу.
— Пауль, — говорю я. — Не надо это читать. Ты давно всё наизусть знаешь.
Пауль на меня не смотрит, Пауль меня не слушает, Пауль сейчас — одно напряжённое тощее тело, взбудораженное, как рыбка в аквариуме с энергетиком. Я плетусь рядом с ним и размышляю, как его хоть немножко успокоить. На четвёртом уроке ему сегодня делать доклад, у меня уже составлен особый план, подготовлен сюрприз для Пауля, только вот боюсь, что весть об этом его сейчас доконает. Так что лучше помолчу.
Чувствую себя как в финале чемпионата мира. Вот-вот раздастся свисток. Ещё две минуты — и закончится третий урок. Звонок ещё звенит, а Пауль уже вскочил, не успела я и глазом моргнуть. Подхожу к нему, осторожно кладу руку на плечо.
— Спокойно, Пауль, — говорю я. — Ты одной левой справишься!
Он смотрит на меня, смотрит сквозь меня, открывает рот; я жду.
— Мне… совсем… — это его первые слова за сегодня. Больше он ничего не в состоянии выговорить, закрывает рот рукой и выбегает из класса. Я за ним. Торможу на секунду перед мальчишечьим туалетом, но тут же решаю: плевать на всё. Просто захожу туда и слышу: Пауля тошнит. Eго жирафье тело выплёскивает из себя волнение. То есть я на это очень надеюсь. Смыть бы всё в унитаз — и тогда можно спокойненько делать доклад.
