Удивительные истории - [14]

В свете того, что случилось потом, мы преклоняем колени перед доктором и его протеже, Чарли Хайком. Два человека и Судьба! Что бы стало с нами без них? Ужасно даже представить.

Мелочь и один из величайших моментов в мировой истории. Должно быть, Судьба распорядилась так, чтобы старый циник, надежно упрятавший свой истинный лик под маской иронического высокомерия, предопределил спасение мира. Почему это случилось? Мы не можем ответить. Но мы можем предположить. Наверное, мы просто неправильно понимаем старого доктора, путаем лицо и маску, принимаем позу за душу. Нет и не может быть людей, совершенно бесчувственных.

Доктор был, в конце концов, человеком. Все, что можно сказать точно, это был судьбоносный момент.

Солнечные лучи были безжалостны в тот далекий день. Они обжигали. Тротуары были нестерпимо горячими; воздух, раскаленный словно в печи, дрожал и плавился в каньонах улиц. Мальчик, шел по улице. В его руках была пухлая пачка газет, лупа предательски оттопыривала карман.

На обочине он остановился. С таким солнцем было невозможно надолго забыть о запланированной шалости. Он достал лупу, сложил газеты стопкой и принялся старательно фокусировать лучи. Он не заметил, как незнакомый человек встал рядом с ним. Подумаешь?! Круглая точка, коричневатый дым, красная искра и вспышка пламени! Он подул на огонь, раздувая пламя. Момент из детства, рукотворное чудо — старое, как само увеличительное стекло, и просто восхитительное. Мальчик превратил в пепел имя великого правителя великого государства, но газеты еще не закончились. Проказник наслаждался моментом. Отметим это мгновение.

Неожиданно рука коснулась его плеча. Мальчишка посмотрел вверх.

— Да сэр! «Звезда» или «Бюллетень»?

— Возьму по одному номеру каждой газеты, — ответил незнакомец. — Сейчас… Я просто наблюдал за тобой. Знаешь ли ты, что делаешь?

— Да, сэр. Жгу газеты. Огромное пламя. Как индейцы делали…

Незнакомец улыбнулся такой трактовке фактов. В детстве нет особой разницы между палочками для добывания огня трением и стеклом.

— Знаю, — подтвердил он. — Индейцы. Но знаешь ли ты, как это работает. Почему бумага начала гореть?

— Да, сэр.

— Вот как! Объясни.

Мальчик посмотрел на незнакомца. Он был городским мальчиком, дитем улиц. И вдруг появился старый умник, бросающий вызов его мудрости. Конечно, мальчик знал ответ.

— Это солнце.

— Ага, — засмеялся незнакомец. — Конечно. Ты сказал, что знаешь, но пока я не услышал ответа. Почему солнце без стекла, не сжигает бумагу? Скажи мне.

Мальчик по-прежнему с удивлением смотрел на взрослого дядю. Он видел, что этот человек не такой, как другие прохожие на улице. Может быть, странная близость их душ и разумов проявилась в этот момент. Конечно, это было странно для доктора — снизойти до объяснений физических явлений случайно встреченному ребенку.

— Если бы было жарче или если бы собрать весь жар в одном месте…

— Ага! Тогда что делает стекло, понял?

— Да, сэр!

— Концентрирует?

— Концен… я такого слова не знаю, сэр. Но это солнце. Оно очень горячее. Я знаю много о солнце, сэр. Я изучал его со стеклом. Стекло забирает все его лучи и помещает их в одно место, тогда бумага загорается… Это очень весело. Я хотел бы иметь стекло побольше. Но это все, что у меня есть. Думаю, если бы у меня была очень-очень-очень большая лупа и место где я мог бы с ней стоять, я, наверное, мог бы поджечь саму Землю!

Незнакомец рассмеялся.

— Приветствую тебя, Архимед[3]! Я думал, что ты уже умер.

— Мое имя не Архимед. Я Чарли Хайк.

Незнакомец рассмеялся вновь.

— Чарли? Тоже доброе имя. И если ты, молодой человек, и дальше будешь использовать голову по её прямому назначению, то есть думать, это имя станет не менее славным, — произнеся это пророчество незнакомец спросил: — А где твой дом?

Мальчик все еще с удивлением разглядывал его. Обычно он бы не стал разговаривать на такую тему с незнакомцами, ограничившись неопределенным жестом руки, но тут Чарли ощутил желание ответить.

— У меня нет дома. Я снимаю номер на улице Бреннан.

— Понятно. Номер. Где же твоя мать?

— Наверное, где-то есть. Я никогда не видел ее.

— Вижу, а твой отец?

— Не знаю. Он ушел в плавание, когда мне было четыре года.

— Плавание?

— Да, сэр, в море.

— Значит мать исчезла, отец в плавании… Слушай, Архимед, ты хоть учишься?

— Да, сэр.

— На каком курсе?

— У нас нет курсов. Школа. Шестой класс.

— Понятно… Какая школа?

— Школа номер двадцать шесть… Тут жарко. Я не могу стоять здесь весь день. Я должен продать газеты.

Незнакомец вытащил кошелек.

— Я возьму все газеты, — объявил он, а затем продолжил: — Мой мальчик, я хотел бы, чтобы ты пошел со мной…

Это был странный момент. Сюрприз, странный каприз Судьбы. Чарли Хайк пошел с доктором Роболдом.

Глава II. Ядовитая пелена

Мы все прекрасно помним тот день, когда весь мир напряженно ловил каждую новость из Окленда, затаив дыхание от ужаса. Никто не может забыть это время. Сначала все сочли сообщение газетной уткой. Несмотря на все заверения журналистов, мы были склонны лишь смеяться. История была слишком фантастична, чтобы поверить в нее, но буйство воображения того, кто все это придумал, вызывало восхищение.