Удивительное прозрение - [9]

— Откровенно говоря, ты мне даже окажешь этим услугу, — уговаривала Лили. — Джун временами бывает очень легкомысленной, и я боюсь, что она и две другие подруги, которые едут с ней, не захотят заниматься и будут все время развлекаться. А у тебя такое же неважное произношение, как и у меня. Так что подумай, какая представляется возможность его исправить.

Бедняжка Лили, вспоминала Бет, не замечая, что по щекам текут слезы. Одна бессонная ночь следовала за другой из-за шумных нескончаемых вечеринок, без которых Джун и ее подругам жизнь казалась скучной. В конце концов Лили не выдержала. Через неделю после приезда собрала чемодан и вернулась в Англию. Но тут в жизни Бет появился Хайме. И пока он жил на мысе Форментор, другого места для Бет не существовало.

Воспоминания вновь пробудили в ней мучительное желание. Издав приглушенный стон, Бет потянулась к лампе на ночном столике и выключила свет. В этот раз ей еще тяжелее, чем было тогда, в баре, в панике думала она. Ее тело, казалось, забыло о прошедших годах и тосковало по Хайме с такой же ненасытной страстью, как когда-то.

Бет зарылась лицом в подушку и в отчаянии разрыдалась. Хайме был как тяжелая болезнь, которая оставила свой ужасный след, в ярости думала она. Болезнь, от которой она так и не избавилась. Иначе почему она не могла сблизиться с другими мужчинами? Ей было больно вспоминать тех других мужчин — серьезных, интеллигентных, глубоко порядочных. Но все происходило всегда по одной и той же схеме! Стоило кому-нибудь из них пробудить в ней физическое влечение, как у нее возникало неодолимое желание прекратить всякие отношения, хотя она и презирала себя за то, что не может перестать мстить всем мужчинам за проступок Хайме Кабальероса.

Глава третья

Лучи солнца, проникшие сквозь жалюзи, наполнили комнату мягким светом и разбудили Бет.

Она лежала неподвижно и переводила взгляд с одного предмета красивой резной мебели на другой. Сознание ее лениво совершало путь от сна к бодрствованию. Но едва этот путь был завершен, как она в панике попыталась вернуться обратно.

Но потом, сердито обругав себя за малодушие, решительно спустила с кровати ноги и босиком прошла в ванную.

Вчерашний день, обрушивший на нее столько жестоких потрясений, закончился приступом тоски. Но больше это не повторится, твердо сказала себе Бет и встала под душ. И незачем мучительно подыскивать подходящие слова, чтобы сказать Хайме о сыне. Они придут сами, стоит только начать разговор.

Вернувшись в комнату, она встала перед зеркалом и начала сушить волосы. Но как только увидела свое бледное, измученное лицо, решимость ее поколебалась. Всю ночь она беспокойно крутилась в постели, проваливаясь время от времени в короткий сон. И теперь все это отразилось на лице. «Живой мертвец, да и только!» — сокрушенно думала Бет, глядя на свое отражение. И самочувствие под стать виду. Но сколько бы она себя ни мучила, изменить ничего бы не смогла.

Высушив волосы, Бет закрутила их свободным узлом и надела ситцевое платье яркой расцветки, которое так нравилось Джейси.

С ощущением тяжести во всем теле и чувством крайней неловкости Бет спустилась в холл. Дом был большой, и она растерялась, не зная, куда идти. А еще предстояла встреча с отцом Хайме, дедом Джейси, вспомнила она с тревогой. Если, конечно, он не в Барселоне, где проводил большую часть времени.

К лестнице подошла служанка, и Бет с облегчением улыбнулась. Девушка проводила ее в столовую.

Увидев ее, Хайме с ленивой грацией, которая когда-то ее покорила, и холодной вежливостью поднялся из-за длинного стола.

— Хорошо поспала, Бет?

— Да, спасибо. — Несмотря на всю решимость, она снова поддалась ощущению, что все происходящее не имеет отношения к реальности. С отрешенным видом Бет огляделась. В центре просторной комнаты стоял большой полированный стол, уставленный с одного конца серебряными приборами и тонкой фарфоровой посудой. Облик столовой дал ей возможность заглянуть в мир отца Джейси. Какой же это был разительный контраст с ее скромным родительским домом! — Я бы хотела сразу поехать в клинику, если тебе удобно.

— Вполне, — отозвался Хайме. — Но сначала ты должна позавтракать. — Он показал на прибор слева от себя.

Бет прошла вдоль стола и села.

— Спасибо. Я выпью только кофе.

— Может быть, сказать, чтобы тебе сварили яиц или…

— Нет, спасибо, мне вполне достаточно кофе, — прервала она его и взяла из корзинки сладкую булочку.

— Ты уверена? — сдержанно спросил он, наливая ей кофе. — Мне помнится, пристрастие испанцев к сладкому завтраку тебе казалось несколько странным.

Бет не ответила на его замечание, только поблагодарила за протянутую чашку кофе. Ей и так тяжело, а он еще напоминает о прошлом, с горечью подумала она.

— Бет, я распорядился, чтобы в тех случаях, когда я не смогу подвозить тебя в клинику, к твоим услугам была готова машина с шофером.

— Ты очень любезен, спасибо. — Бет, готовясь начать разговор на мучительную тему, машинально вертела в руках кусочек булочки, которую она разломала на несколько частей. — Хайме, я… вчера я…

— Что — вчера? — спросил он, бросив на нее настороженный взгляд.