Удивительная история освоения Земли - [26]

Поплывем, но куда же нам плыть?

Поплывем на север, под Пояс Ориона.

Курс на это созвездие, которое у таитян именовалось иначе – Меремере, держали бесстрашные моряки, достигшие приблизительно в X веке Гавайского архипелага (впрочем, мнения специалистов на сей счет расходятся – в широком промежутке от VII до XIV столетия). Таити и Гавайские острова разделяет очень большое расстояние – 2 400 морских миль (почти 4 500 километров), и люди, которые умудрились его безболезненно преодолеть, ориентируясь по солнцу, звездам и морской зыби, по праву заслуживают почетного титула великих мореплавателей. Полинезийские песни содержат весьма точные указания по части океанских маршрутов. Известный русский путешественник позапрошлого века О. Е. Коцебу однажды спросил туземцев, каким образом они находят путь от одного острова к другому. Островитяне ответили, что подробное описание морских дорог можно легко отыскать в песнях. Коцебу замечает:

…Достойно удивления, что они на расстоянии 300 миль находят столь незначительный остров, как Гуагам (Гуам. – Л. Ш.), не имея иных путеводителей, кроме звезд и песен.

Да что там Гуам! А остров Пасхи, заселенный примерно в то же время, что и Гавайский архипелаг? Этот ничтожный клочок бесплодной вулканической суши площадью чуть больше 165 квадратных километров, лежащий на крайнем востоке Полинезии, почти в 4 тысячах километров от берегов Южной Америки и в 2–3 тысячах километров от ближайших обитаемых западных островов, был обнаружен в 1722 году голландским мореплавателем Роггевеном. Культура островитян, типично полинезийская по духу, имела целый ряд своеобразных местных черт (например, культ бога домашней и морской птицы, изображавшегося в виде человека с птичьей головой, который нигде больше в Полинезии не встречается), но подавляющее большинство серьезных исследователей не сомневается, что остров был заселен с востока.

Каменные истуканы на острове Пасхи

О знаменитых каменных истуканах, вытесанных из вулканического туфа, наслышаны все, однако эта загадка скорее мнимая, чем подлинная, поскольку каменные изваяния найдены не только на острове Пасхи, но и на Гавайских и Маркизских островах, островах Общества и в Новой Зеландии. По-настоящему ценная находка – дощечки кохау-ронго-ронго с иероглифическими письменами, которые не расшифрованы до сих пор. Правда, Те Ранги Хироа считал, что они теснейшим образом связаны с ритуальными песнопениями во время религиозных церемоний и не являются письменностью в строгом смысле этого слова, но вопрос до сегодняшнего дня остается открытым.

Мореплавание островитян к приходу европейцев находилось в глубоком упадке и представляло собой довольно жалкое зрелище, хотя на груди одного из каменных истуканов можно видеть изображение типично полинезийской ладьи с надутым парусом. Кризис объясняется просто: на острове всегда ощущалась острая нехватка древесины, а к началу XVIII столетия леса были практически полностью сведены. Но выходцы с Маркизских островов, предположительно заселившие Рапануи (местное название острова Пасхи) в середине XII века, были отчаянными моряками, ибо обнаружить единичную точечную цель (165 квадратных километров!), лежащую далеко на отшибе, – задача архисложная. Между прочим, именно по этой причине остров Пасхи является самым уязвимым местом гипотезы Тура Хейердала о западном пути экспансии из Южной Америки. Дело в том, что древние перуанцы плавали на бальсовых плотах, которые не шли ни в какое сравнение по своим мореходным качествам с лодками народов Океании. Эти неуклюжие, неповоротливые суда не могли ходить против ветра и были игрушкой в руках капризной морской стихии. Конечно, чисто теоретически перуанцы могли достичь островов Полинезии, используя мощное Южное пассатное течение, но беда в том, что остров Пасхи лежит вне тропиков, в зоне менее устойчивых ветров и течений. Географ В. И. Войтов пишет:

Благоприятная навигационная обстановка здесь наблюдается не круглый год: лишь в июле – октябре дуют юго-восточные ветры, переходящие порой в восточные; их скорость в два с половиной – три раза меньше, чем в «ядре» юго-восточного пассата; южная ветвь Перуанского течения проходит миль на 300 севернее острова Пасхи.

Впрочем, о различных версиях заселения Океании мы поговорим чуть ниже, а пока разберемся с побудительными мотивами, толкавшими полинезийцев в неизведанные морские дали. Ведь в отличие от своих западных соседей они пренебрегали торговлей и не знали денежного обращения. Что же их заставляло искушать судьбу и пускаться в столь продолжительные и полные лишений плавания? Конечно, всегда можно предположить, что в лице «плывущих вдаль» мы имеем дело с редким и своеобразным психотипом морского номада наподобие степных кочевников Евразии. Всемирная история буквально пестрит грандиозными миграциями степняков за тысячи километров, которые не удается истолковать рационально. Нечто подобное могло приключиться и с предками современных полинезийцев: на протяжении сотен лет они все время находились в пути, и постепенно у них сложилась особая номадическая ментальность, своего рода «викингский» строй мышления, неуемная страсть к передвижению. Во всяком случае, этот акцент весьма отчетливо звучит в полинезийских песнях. Те Ранги Хироа сообщает: