Удивительная Беларусь. К 600-летнему юбилею Беловежской пущи - [104]
Изобретение огнестрельного оружия чуть не стало гибельным для зубров, которые в Европе были уничтожены к началу XVIII века, на Кавказе – к концу XIX века. Зубры оставались только в Беловежской Пуще – в 1815 году 300 животных, в 1830 – 700, в 1845 – более тысячи, через десять лет – две тысячи, а еще через десять лет их осталось всего пятьсот и это число оставалось практически неизменным до Первой мировой войны.
В 1894 году Беловежскую Пущу для охоты посетил император Александр III – было убито 8 зубров, 20 лосей, олень, 15 диких коз, 33 кабана, 4 лисицы и заяц. Об этой охоте сохранились воспоминания гродненского чиновника Н. К. Полевого:
«В восьмом часу утра охотники обыкновенно выезжали в лес. До места охоты они отправлялись в экипажах; интересно было видеть этот выезд.
Все участвующие, даже государь император, были в охотничьих нарядах серого цвета, мягких шляпах. Трудно было с непривычки разузнавать их в этой одежде. Впереди в парной бричке ехал заведующий охотой, указывая путь. За ним коляска государя. В то же время особо выезжала на место охоты царская кухня в нескольких специально для этого устроенных громоздких экипажах. В них помещались особый походный очаг, ледник, ящики с посудой и провизия. В половине дня делался перерыв охоты, и все участвующие в ней приглашались к завтраку. Для производства облавы вызваны были в Беловеж две роты солдат. Им тоже готовился завтрак. После завтрака охота возобновлялась и длилась часов до пяти, когда охотники возвращались во дворец и садились за обед.
В это время подвозили ко дворцу всю убитую дичь. Зубров убивали редко; условлено было щадить их, но они изредка появлялись в этой выставке, и в виде огромных экземпляров. Многочисленнее всего были козы, олени и особенно кабаны. Всю эту дичь красиво раскладывали у крыльца дворца; на каждом животном была привязана записка, кто убил его. Когда получалось известие, что царский обед окончен, охотники зажигали факелы для освещения разложенной дичи, и один из них трубил что-то в огромный охотничий рог, давая знать, что выставка дичи готова. Выходили на крыльцо император, императрица, вся царская семья и их свита; подходили к дичи, любовались красивыми животными, рассказывали об особенно удачных выстрелах. По уходе царской фамилии старший повар выбирал, что признавал нужным для царской кухни. Остальная дичь раздавалась лицам, прибывшим в Беловеж для услуг государю. Дичи было так много что все солдаты охоты, конюхи, конвой не покупали мяса для котлов».
В 1897 году состоялась царская охота в Беловежской Пуще императора Николая II – с 28 августа по 7 сентября. На охоте убили более двухсот зверей. Николай II убил 7 зубров, 3 лося, 1 оленя, 2 кабанов и 1 лисицу; остальные «высокопоставленные особы» – 30 зубров, 33 лося, 24 оленя, 69 коз, 14 кабанов, 17 лисиц, 3 зайца, 2 глухаря. В царскую охоту через три года «взяли 680 штук зверя и дичи при 2167 выстрелах».
Во время Первой мировой войны Беловежская Пуща сильно пострадала от немецких войск. Лес вырубался и вывозился в Германию, животные были частью истреблены, частью разбежались. Зубр был практически выбит, оставшиеся несколько пар поймали и увезли в Германию.
В 1921 году Западная Беларусь по Рижскому миру отошла к Польше. В 1929 году в Беловежскую Пущу из Швеции и Германии завезли в созданный питомник восемь зубров.
В 1939 году Западная Беларусь вошла в состав Белорусской ССР. Тут же в Беловежской Пуще был создан заповедник, в котором жили 16 зубров.
В период Великой Отечественной войны Беловежская Пуща подверглась такому же опустошению, как в годы Первой мировой войны. По договору 1944 года о государственной границе СССР часть Беловежской Пущи с зубровым питомником и городом Беловежем вошла в состав, создавшей там в 1947 году Природный парк, в 1978 году – биосферный заповедник-резерват. Сразу же после войны из Польши в Беловежскую Пущу было передано десять зубров, начались работы по увеличению их количества. Зубры свободно передвигались по Пуще, зимой их подкармливали. В 1957 году из заповедника было образовано Заповедно-охотничье хозяйство, в котором через 10 лет было 70 зубров. В польской части Пущи находилось 150 зубров.
В 1991 году Беловежская Пуща стала Национальным парком Беларуси площадью почти 90 тысяч гектаров. Центр Беловежской пущи – деревня Каменики Каменецкого района. Там же – музей природы «Беловежская Пуща».
Лес занимает 85 % Пущи. Самые крупные реки – Нарев, Наревка, Лесная, Гвозна, Белая Рудавка. Это нетронутый лесной массив в Европе, с огромным количеством редких видов растений, животных, птиц, рыб, насекомых.
«Царь» Беловежской Пущи – зубр. Уже в 1980-х годах в Пуще их было больше сотни. Столько же зубров были вывезены в другие страны, регионы СССР. Сейчас Беловежская Пуща – известная на весь мир уникальная научная лаборатория, спасшая для человечества дикого быка. Зубра – символа Беларуси.
Исследователь Ф. Глинский писал в 1898 году в «Естественной истории зубра, его жизни и обычаях»:
«Зубр, самый величественный зверь во всей Европе, во время полного развития, между тремя и шестью годами своей жизни, имеет в длину, от рогов до хвоста – около двух с половиной метров, в высоту – до 170 сантиметров. Весит он до 700 килограммов. Размеры эти громадны, но они значительно меньше тех, какие имело это животное прежде.
Крымский полуостров – «природная жемчужина Европы» – в силу своего географического положения и уникальных природных условий с античных времен являлся перекрестком многих морских транзитных дорог, соединявших различные государства, племена и народы. Наиболее известный «Великий шелковый путь» проходил через Крымский полуостров и связывал Римскую и Китайскую империи. Позднее он соединял между собой воедино все улусы монголо-татарской империи и сыграл значительную роль в политической и экономической жизни народов, населявших Европу, Азию и Китай.Таврика – таким было первое название полуострова, закрепившееся за ним с античных времен и, очевидно, полученное от имени древнейших племен тавров, населявших южную часть Крыма.
В своем рассказе московский историк Александр Андреев анализирует причины войн на примере великих побед Александра Македонского. Ганнибала и Юлия Цезаря. После анализа в каждом разделе помещена реконструкция главных битв трех знаменитых героев античности.Отдельная часть динамичного и простого рассказа посвящена истории возникновения оружия и армий.
Книга известных авторов А.Андреева и С.Шумова рассказывает о механизме работы государственной власти, причинах образования и распада великих империй (древней Греции и Рима, держав Александра Македонского, Чингисхана и Тамерлана, Персии и Турции). Особое внимание уделено государственной власти в России и США, проанализированы работы о государстве герцога Ришелье и Никколо Макиавелли, проведен анализ взаимоотношений мирового анархизма и государственности, описаны основные приемы манипуляции человеческим сознанием.Исторические параллели с ситуацией в современной России напрашиваются сами собой...
…Пройдет совсем немного времени после отчаянной борьбы Исполнительного Комитета “Народной воли” с самодержавием, и у миллионов подданных появится привычка к убийствам, организованная монархией. В Империи начнется война всех против всех, а потом одних против всех, а потом одного против всех, а потом почти всем, кто остался в живых, станет все равно, и это будет продолжаться множество лет почти до конца XX столетия российской истории. В начале XX века судороги издыхающей Империи сменятся конвульсиями, но никто ее не пожалеет и никто не спасет.
Биография Александра Грина, составленная А.Р. Андреевым из описаний и воспоминаний его родных, друзей, писателей и литературоведов.
«В Речи Посполитой» — третья книга из серии «Сказки доктора Левита». Как и две предыдущие — «Беспокойные герои» («Гешарим», 2004) и «От Андалусии до Нью-Йорка» («Ретро», 2007) — эта книга посвящена истории евреев. В центре внимания автора евреи Речи Посполитой — средневековой Польши. События еврейской истории рассматриваются и объясняются в контексте истории других народов и этнических групп этого региона: поляков, литовцев, украинцев, русских, татар, турок, шведов, казаков и других.
Монография посвящена одной из ключевых фигур во французской национальной истории, а также в истории западноевропейского Средневековья в целом — Жанне д’Арк. Впервые в мировой историографии речь идет об изучении становления мифа о святой Орлеанской Деве на протяжении почти пяти веков: с момента ее появления на исторической сцене в 1429 г. вплоть до рубежа XIX–XX вв. Исследование процесса превращения Жанны д’Арк в национальную святую, сочетавшего в себе ее «реальную» и мифологизированную истории, призвано раскрыть как особенности политической культуры Западной Европы конца Средневековья и Нового времени, так и становление понятия святости в XV–XIX вв. Работа основана на большом корпусе источников: материалах судебных процессов, трактатах теологов и юристов, хрониках XV в.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга "Под маской англичанина" формально не является произведением самого Себастьяна Хаффнера. Это — запись интервью с ним и статья о нём немецкого литературного критика. Однако для тех, кто заинтересовался его произведениями — и самой личностью — найдется много интересных фактов о его жизни и творчестве. В лондонском изгнании Хаффнер в 1939 году написал "Историю одного немца". Спустя 50 лет молодая журналистка Ютта Круг посетила автора книги, которому было тогда уже за 80, и беседовала с ним о его жизни в Берлине и в изгнании.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.