Удиви меня - [60]

– Когда я только приехал сюда, она сказала мне: «Я хочу быть современной, юноша».

Чувствую себя одновременно удивленной и пристыженной. А миссис Кендрик оказалась более инициативной, чем кто-либо из нас. Если бы я знала, что дела были настолько плохи, я бы не брызгала слюной, защищая наш несуществующий веб-сайт и наши причудливые и откровенно отсталые способы офисной работы. Я бы сделала… А что именно я бы сделала?

Закусываю губу и пытаюсь подумать. Мне нужно побыстрее заняться этим. Должны же у меня быть хоть какие-то идеи. Если миссис Кендрик хочет осовременить Уиллоуби-хаус, мы все должны приложить к этому усилия.

«Тоби! – внезапно осеняет меня. – Спрошу Тоби, уж он точно будет знать, что делать».

– Что ж, вот вклад моей тети в разрешение проблемной ситуации. – Роберт смотрит на Клариссу, потом на меня. – Что предложите вы? Есть еще какие-нибудь идеи помимо эротики?

– Ну, с веб-сайтом нужно что-то делать, – лихорадочно пытаюсь придумать хоть что-то.

– И мы все это знаем, – тяжело выдыхает Роберт. – Что-нибудь еще?

– Нам нужна приличная вывеска снаружи, – достаю из закромов памяти свою старую, едва не покрывшуюся плесенью идею. – А то люди проходят мимо особняка и не совсем понимают, что здесь находится. Мы предлагали это миссис Кендрик, но она…

– Крайне не одобрила? – закатывает глаза Роберт.

– Может, стоит замутить что-то творческое? – Вот сейчас я больше похожа на саму себя. (Миссис Кендрик бы «крайне не одобрила» слово «замутить».) – Снять какой-нибудь видеоролик о Уиллоуби-хаус для веб-сайта? Историю с привидениями?

– Историю с привидениями? – насмешливо взирает на меня Роберт. – Сможешь написать что-нибудь, не растиражированное другими музеями?

– Я? Наверное, нет, – бормочу я. – Но можно же нанять кого-нибудь?

– Много ли денег принесет ролик? Сделает ли хорошую рекламу?

– Не знаю, – признаюсь я, теряя веру в свои идеи, даже когда говорю: – Это всего лишь первая из многих-многих идей. Многих-многих, – повторяю я, успокаивая в первую очередь саму себя.

– Хорошо, – сухо кивает Роберт. – С нетерпением жду ваших многих-многих идей.

– Отлично, – стараюсь говорить твердо. – Я вас еще… удивлю.

9

Прошло три дня, пасть бездны распахнулась мне навстречу. Честное слово, я скоро с ума сойду. Почему в жизни всегда так? Только ты успокаиваешься, начинаешь наслаждаться моментом, улыбаться, веселиться… как жизнь встревает подобно злой училке на школьном дворе и орет: «Перемена окончена!», и все уходят, чтобы снова погрузиться в скуку и отчаяние.

Дэн ходит все время напряженный, мне не говорит, почему. На днях вернулся домой за полночь, от него пахло виски. Он часто сидит на кухне и молча глазеет на террариум; с лица Дэна который день не сходит угрюмая маска.

Вчера утром я осмелилась пошутить: «Не бойся, осталось всего лишь шестьдесят семь лет и пять недель», а он лишь посмотрел на меня пустым, остекленевшим взглядом, будто и не слышал ничего. Когда я осторожно спросила: «Что случилось, Дэн? Пожалуйста, скажи мне», он вскочил с места как ужаленный и, выходя из комнаты, бросил через плечо: «Ничего».

Сколько разводов следует за этим коротким «ничего»? Думаю, если подсчитать, получится довольно интересная (и печальная) статистика. В то утро я вспомнила фразу, которую придумала, чтобы описать то переплетение боли и гнева, которое вызвали у меня эти слова Дэна. «Слепая гроза». Когда кажется, что все хорошо, и даже радуга во всей красе маячит на противоположной стороне неба, но внутри, в твоем сердце, дикая, бешеная круговерть ветра и воды, прошиваемая молниями. Немая ярость не просто готова выплеснуться через край; ты чувствуешь, что муж делает это специально, чтобы превратить твою жизнь в пытку.

Я даже как-то высказала все Дэну, когда была напряжена, обессилена, вся на нервах. Я просто заорала (в свою защиту скажу, что девочки в тот вечер еще не спали): «Ты нарочно выбираешь слова, которые меня бесят? Это твой план?!» Дэн лишь поднял глаза (в которых застыло затравленное выражение) и пробормотал что-то вроде: «Нет. Не знаю. Боюсь, я не все понял из твоих слов. Ты выглядишь просто замечательно в этом платье».

Пытался ли он меня задобрить? И вроде бы успокоилась и в то же время не успокоилась, все сразу. Я тогда слишком увлеклась, со мной такое бывает. Но неужели он не может понять, что и наши планы на каникулы, и недовольство новыми мусорными баками, и поиск подарка на юбилей его матери, все это одинаково важно для сохранения нашей любви, нашей семьи?

(И, кстати говоря, на мне было не платье, а невзрачная туника-балахон для кормящих грудью матерей, которую я надевала раз пятьдесят, а то и больше. Как ему только в голову взбрело сказать, что я смотрюсь в ней замечательно?)

Может, нам стоит составить расписание для ссор и споров? Например, устраивать выяснения отношений каждый четверг (не забыть купить закуски и пригласить специалиста по урегулированию споров и конфликтных ситуаций). Нести ответственность за свои крики и ругань. Но пока мы не решимся на это, Дэн продолжит мычать свое «ничего», а я продолжу шипеть на пожарище.

Надеюсь лишь, что моя эротическая фотосессия все изменит. Изменит хоть что-то.