Удиви меня - [24]

Миссис Кендрик всегда была хозяйкой, предводительницей, лидером. Все «правильно» или «неправильно» определялись по ее собственной шкале. Она просто знала, что нужно. Всегда строго придерживалась своих правил, ни секунды в них не сомневаясь, а вслед за ней переставали сомневаться и мы.

Теперь же стальной стержень внутри ее начал покрываться ржавчиной. Она кажется обеспокоенной и нервозной, не уверенной больше в своих принципах. Сегодня около получаса она мерила шагами наш офис, глядела на все будто впервые. Взяла в руки Коробку и недовольно скривила лицо. Выбросила в мусорное ведро все свои выпуски Counrty Life (позже вернула их на место, я видела). Долго с тоской во взгляде смотрела на факс, затем отвернулась и спросила меня с надеждой в голосе: «Компьютер ведь почти как факс, да, Сильви?»

Я долго уверяла ее, что компьютер во многом похож на факс и что это не менее прекрасное устройство для общения с людьми. Поняла, что ошиблась, лишь тогда, когда миссис Кендрик села за стол и, беспечно протянув: «Тогда, пожалуй, отправлю немного электронных писем», попыталась листать экран компьютера, как на планшете.

Так что я бросила свои дела и решилась ей помочь. Однако, когда минут через десять миссис Кендрик с нарастающим раздражением в голосе произнесла: «Сильви, милочка, в этом нет никакого смысла», я поняла, что без Клариссы мне здесь не справиться.

Силы небесные. Как в конце концов оказалось – после долгих минут всяческих разочарований, смятения и растерянности (со стороны каждой из нас), – миссис Кендрик была твердо убеждена, что строчка «тема письма» и есть само электронное письмо. Пришлось объяснить, что на каждую такую строчку нужно нажимать, чтобы прочитать содержимое. Она смотрела на меня с выражением крайнего удивления на лице и кивала: «Теперь ясно». Но, закрывая каждое письмо, она охала и восклицала: «Куда же оно пропало?»

Двадцать раз. К тому времени она уже достаточно извела меня, так что я вызвалась сделать ей чашечку чая, а заодно и показать ей благодарственное письмо, которое пришло от одного из наших патронов (написано на бумаге, перьевой ручкой). При виде письма лицо миссис Кендрик тут же просияло. Должно быть, племянник вчера не отставал от нее: «Бросьте вы свои правила, тетя Маргарет, и научитесь пользоваться электронной почтой!» Попадись он мне тогда, я бы ему высказала: «Ради бога, оставьте вы ее. Дайте ей общаться с друзьями и коллегами по факсу. Что в этом плохого?»

По видимому, он явится снова, чтобы «проверить», как идут дела. Что ж, в ревизора могут играть и два человека. И уж если я увижу, что он сводит с ума тетю без всякой уважительной причины, я сообщу ему эти пренеприятнейшие известия, поверьте мне. (Скорее всего в приятном вежливом письме, после того как он уйдет. Если честно, я не сильна в спорах.)

Прежде чем проскользнуть в паб, слегка поправляю прическу, чтобы не думать (теперь, когда уже слишком поздно) о том, что участвовать в викторине было ужасной идеей. Хм, а это место немного преобразили для викторины: развесили огромное полотно-баннер с блестящей надписью «Роял Тринити Хоспис. Благотворительная викторина», воздвигли в уголке небольшую сцену с акустической системой. Маленькие группки людей уже сидят за стойкой или столиками и угощаются вином или пивом, глядя на листы с вопросами. Замечаю за одним из столиков Саймона, Оливию, Тильду с Тоби и направляюсь к ним. Поприветствовав и чмокнув в щечку каждого, усаживаюсь на стул, приговаривая: «Дэн скоро будет. Ждет, пока приедет няня».

С расходами на няню, билеты и выпивку этот вечер (на котором мы оба ужасно боимся сесть в лужу) получается уж очень дорогостоящим. Когда я уже выходила из дома, Дэн невесело протянул: «Эх, и почему мы, черт возьми, просто не прислали им пятьдесят фунтов в качестве пожертвования? Остались бы дома смотреть «Вице-президент»^[20]».

Но друзьям я об этом не скажу. Буду сохранять позитивную атмосферу.

– Вечер обещает быть довольно интересным, – с улыбкой подключаюсь я к разговору.

– Ох, это без сомнения, – тут же подхватывает Оливия. – Но не стоит воспринимать все вопросы и очки слишком серьезно. Мы здесь просто для удовольствия.

Я не очень хорошо знаю Саймона и Оливию. Они примерно одного возраста с Тильдой, их дети учатся в университете. Саймон веселый и добродушный, с вьющимися волосами и в очках. В Оливии же всегда чувствуется какое-то напряжение; она так сильно сжимает кулаки, что костяшки ее пальцев белеют. А еще она весь разговор может смотреть в пространство, словно сквозь тебя, а потом резко податься назад и пригнуть голову, будто ты собираешься ее ударить. (В первый раз я по-настоящему испугалась.)

Ходили слухи, что Оливия и Саймон собирались развестись в прошлом году из-за интрижки Саймона со своей секретаршей, но Оливия настояла на недельном путешествии в Котсуолдс на специальную «брачную терапию»: они зажигали свечи и «сметали с порога супружескую неверность» заговоренными метлами. Так мне Тоби рассказывал (он услышал это от их соседей).

Я, конечно, не верю сплетням. Да и не хочу каждый раз, когда вижу Саймона с Оливией, представлять их обоих с метлами, иступленно шепчущих какие-то заговоры. (Вот если бы Дэн мне изменил, я бы его не только метлой, молотком бы ударила.)