Удиви меня - [120]

Безрадостно киваю:

– Я знаю. Читала письма.

– Ему не понравилось, что я сумел разглядеть то, что скрывалось за его внешним глянцем, – медленно проговаривает Дэн. – Что сумел не вестись на обложку и докопаться до сути.

Крики и визги счастливых детей прерывают нас; гурьба прытких детишек несется по парку в нашу сторону, каждый с воздушным шариком в руке, как будто все они разом решили улететь в страну Оз. Анна и Тесса, завидев нас с Дэном, с громким визгом бросаются к нам, будто мы не виделись целую неделю.

– Мамочка, ты поранилась! – испуганно ойкает Тесса, когда я обнимаю ее.

– Всего лишь маленькая царапинка, – заверяю я ее. – Я наклею пластырь, и все пройдет.

– Эй, смотрите все! Это мой папа! – Анна указывает на Дэна, и все остальные детишки в послушном изумлении раскрывают рты, как будто Дэн кинозвезда или певец, хотя они и так видят его почти каждый день в школе. Остальные родители тоже собрались вместе.

– Пойдем к ним? – Мой родительский радар настраивается на частоту «лучший детский праздник – строго контролируемый праздник». – Может, им понадобится наша помощь? Ну там столы накрыть и…

– Нет-нет, они справятся сами, – уверяет меня Дэн.

Девочки с друзьями наперегонки несутся в чайный шатер – огромный тент, растянутый на лужайке, настоящая пещера сокровищ для маленьких детей (леденцы, печенье и пирожные сами собой разумеются). Я слышу, как Тесса хвастается другим детям: «Моя мама всегда лазает по лестницам!»

Мы с Дэном смотрим друг на друга по-новому. Непроницаемая пелена спала с глаз Дэна, в глубине его голубых глаз светится честность. Теперь, когда между нами не стоит страшная тайна моего отца, все будет по-другому. Я буду заново узнавать Дэна, изучать его каждый день нашего бесконечного шестидесятивосьмилетнего брака. Я люблю Дэна, я хочу узнать о нем больше. Моей главной ошибкой было полагать, что я знаю о нем все. Невозможно знать все о другом человеке. Но, как сказал Джон: «Любить – значит видеть в другом человеке великую тайну и стараться ее постичь».

Это мой Дэн. Мой муж. Солнце в моей Солнечной системе. Когда-то его затмевало другое, показное солнце. Не стану врать себе, когда я сравнивала Дэна и папу в своих собственных мыслях, Дэн все равно оставался в тени… Но теперь я знаю, Дэн – все для меня. И солнце, и луна, и звезды. Мой герой. Настоящий герой.

– Сильви? – Обеспокоенный голос Дэна возвращает меня к реальности. Почему он на меня так смотрит?

И тут понимаю, что слезы опять ручьем текут по моему лицу.

– Прости, – сглатываю я, утирая слезы. – Я просто думала… Ну, ты знаешь… О нас.

– О нас, – эхом отзывается он. Но это совсем не тот тон, каким мы раньше предугадывали мысли друг друга и заканчивали предложения. Я вижу в глазах Дэна это новое понимание. Понимание того, что мы разные. Что мы не обязаны знать все друг о друге.

– И что теперь? – спрашиваю я.

– Эм, шестьдесят восемь лет. Ну, минус пара недель. Все еще очень долго.

– Я знаю, я знаю.

– Как на это ни посмотри, все равно кажется вечностью.

– Ага.

Дэн молчит, а я стою, затаив дыхание. Неужели мы так и будем стоять, или сделаем каждый день из этих шестидесяти восьми лет незабываемым?

– Я готов, если ты готова, – внезапно твердым голосом произносит Дэн.

– Да, – киваю я. Когда дар речи возвращается ко мне, я так же твердо отвечаю: – Я готова.

Дэн с минуту колеблется, затем поднимает руку и берет мои ладони в свои. Что случилось с моими нервными окончаниями? Почему я вся дрожу? Отчего прикосновения Дэна кажутся совершенно новыми, непредсказуемыми? Дэн целует кончики моих пальцев, я же тону в его голубых глазах. Я хочу большего. Нам нужна спальня! Я хочу вновь открыть для себя этого человека. Хочу пьянеть от каждого его прикосновения, сходить с ума от каждого вздоха.

– Сильви? Дэн? Вы идете пить чай? – Оборачиваемся и видим, как Джил, мама именинницы, машет нам из чайного шатра. – Мы и для родителей закусок прикупили. Просекко, все дела…

– Идем! Одну минуту! – вежливо отвечает Дэн, а мне вполголоса добавляет: – Что расшифровывается как: «Ты что, не видишь, что мы заняты?»

– Да ладно тебе, – в шутку журю его. – Они даже просекко купили, все дела.

– Не хочу я просекко. Хочу тебя. Сейчас. – Его глаза жадно пробегают по всему моему телу, как будто раздевают на месте. Такой жадности, страсти и влечения я не видела уже давно. Он прижимает меня к себе и тяжело дышит мне в ухо. Мгновение мне кажется, что он собирается сделать это здесь, в Баттерси-парк, в самом разгаре детского праздника.

– У нас впереди еще шестьдесят восемь лет, – напоминаю я ему. – Мы найдем другое время.

– Не хочу другое время, – как ребенок, заладил Дэн, прилипая губами к моей шее.

– Дэн! Нас же арестуют за нарушение общественного порядка! – пытаюсь воззвать я к нему.

– Ладно-ладно, – демонстративно закатывает глаза Дэн и отпускает меня. – Пойдем, угостимся незаменимым просекко. Только для начала тебе нужно умыться. – Он ведет меня по дорожке, мимо деревьев, к которым дети привязали свои воздушные шарики. – А то ты как будто снимаешься в массовке «Ходячих мертвецов».

– Может, я аниматор, – предлагаю я. – Меня наняли на празднике детей развлекать. Современные ребятишки не любят традиционных клоунов с красными носами, им подавай зомби и вампиров.