Удел Упыря - [18]

— Да, нужно побродить по Назараду и разузнать, часто ли у них пропадают без следа дети и старики — продолжил Ильнур, — женщин Упырь обычно не трогает.

— Об этом можно разведать и у Калаха, — заметил Юсуп. — Он на то и торговец, чтобы знать великое множество слухов.

— Это по моей части, — Алаида сдула последнюю крошку с кончиков ногтей и убрала металлическую стружку в подол платья.

Ильнур и Юсуп переглянулись. Оба они сильно сомневались насчет того, стоит ли доверять Алаиде столь важное дело. В последний раз, когда она участвовала в операции, сильнее пострадали Дементий и Юсуп, чем их соперники. Алаида попросту схватила железный ржавый штырь, лежащий неподалеку, и принялась им размахивать, крепко-накрепко закрыв глаза и громко визжа. Алаида с охотой платила за все, что им требовалось, но не тянула на эпического героя, способного ворочать скалы. Хоть о себе так и думала. Никакие уговоры насчет того, что она — женщина и ее удел следить за домашним очагом, не помогали: Алаида всегда рвалась в бой. Будучи женщиной до мозга костей, она обычно вмешивалась в переделку, не задумываясь: а что, собственно, происходит и какая роль уготована ей. Зачастую случалось, что никакой роли у нее и в помине не было, и тогда все заранее намеченные планы и задачи рушились, как карточный домик.

— Что вы на меня вылупились, словно я только что родилась на свет божий? — без удивления вопросила Алаида. — Мне просто кажется, что разговорами с мужчинами должны заниматься женщины. Ведь я правильно говорю, Юсупчик?

Алаида демонстративно заломила прекрасную бровь, чуть сощурив глаза, словно говоря — я ведь прекрасна, и только такие красавицы могут уговорить даже самого деревянного пня!

Юсуп сглотнул, выковыряв наконец последнюю кровавую козявку, и размазал ее о нижнюю сторону крышки стола.

— Мы можем обойтись и гипнозом, — буркнул Ильнур, который Алаиду не любил и старался с ней не связываться.

— Гипноз действует не больше нескольких дней, а нам понадобится, может быть, и не одна неделя! — Алаида вдруг в одно мгновение стала самим очарованием. Заломила руки, выпрямилась на стуле, ее черные волосы мягко упали на плечи. Против такого не мог устоять даже видавший не одну красотку Ильнур. Что говорить о Юсупе, который только и делал, что глотал сухую слюну, лихорадочно размышляя о том, как бы сегодня пробраться к Алаиде в спальню. Сделать это было пока невозможно — комнату обволакивало сотворенное Ильнуром заклятие, не позволяющее проходить в его пределы никому, кроме женщин. Так как Юсуп оной не являлся, то все его прежние попытки не привели к успеху.

— А-а, черт тебя раздери всю с потрохами! — сдавшись, старик взмахнул седой бородой и встал из-за стола. — Только учти: пойдешь на свои любовные игры лишь после того, как мы окончательно укрепимся в Назараде, и лишь тогда, когда обсудишь все с нами!

— Какие там любовные игры! — возразила Алаида, провокационно поправляя волосы. — Это специальное задание!

— Тебе все специальное, — проворчал старик, скорее из вредности, а не из-за злости. — А детей потом куда девать будешь?

— Каких детей?! — воскликнула Алаида. Сама мысль о том, что ей когда-нибудь предстоит завести потомство, казалась девушке ужасной и неприемлемой. Она жаждала только приключении и развлечений.

Ильнур оставил ее вопрос без ответа и скрылся в другой комнате, давая тем самым понять, что разговор на сегодня закончен.

— Не надо смотреть на меня так, — фыркнула Алаида, заметив горячий Юсупов взгляд. — Да, я не хочу иметь детей, по крайней мере сейчас. Может, потом, лет через десять — пятнадцать… — Она явно не поняла, о чем думал Юсуп, разглядывая ее поднимающуюся и опускающуюся под вырезом платья грудь. Алаида тоже встала из-за стола и, сказав, что собирается вновь пересчитать деньги, ушла.

Юсуп, оставшись один в комнате, скосил глаз в сторону кровати, размышляя, стоит ли снова лечь спать, и решил, что лишние несколько часиков добротного сна ему не помешают.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ Семьсот двадцать дней до…

Окно открылось неожиданно, впуская внутрь запах океана и чуть прохладный ветерок. Он скинул со стола кипу пергаменов, поиграл с ними в воздухе и швырнул в пыльный угол, решив, что они ему больше не понадобятся.

Учитель Терех не заметил этого.

Его тощая фигура, почти незаметная из-за плохого освещения, не шевелилась перед ничто — Учитель, казалось, давно умер, настолько он был холоден и недвижим. У него даже сердце почти не билось, подчиняясь едва заметным импульсам мозга.

Ничто, больше всего походившее на обычную дыру в стене, на самом деле было проходом в иные миры — туда, куда простым смертным дорога закрыта напрочь. Признаться, не все колдуны и маги Большой Земли могли вызывать ничто, большинство из них о подобном даже не догадывалось.

Ничто было заполнено изнутри какой-то мутной массой, похожей на дым и воду одновременно. Масса эта клубилась, испарялась и ужасно воняла, но Учитель Терех, естественно, ничего не замечал.

В данный момент он искал ответ. Ответ на вопрос, который вытеснил из его головы все другие мысли — кто вызвал тучи? Залезть в ничто ради этого не рискнул бы, пожалуй, никто на Острове, но Учителя вынудили обстоятельства.