Удел Упыря - [11]

— А что им требуется? — подал голос какой-то любопытный мальчишка.

Учитель Терех проигнорировал вопрос, продолжив:

— Потому-то упыри так опасны! Только подумайте, скольких обычных людей они обратили в себе подобных, играя на человеческой похоти! Уничтожить их целиком как отдельный род очень и очень трудно!

Дети пораженно молчали. За окном, в саду, золотистые колечки, зацепившись за ветку яблони, тихо позвякивали, ударяясь друг о друга. По классу летал шмель, тыкаясь в углы в поисках выхода.

— Надеюсь, это вы усвоили? — поинтересовался Учитель Терех и получил в подтверждение согласное кивание двадцати маленьких голов. — Хорошо. Теперь скажите мне, как можно определить вурдалака?

В воздух взметнулось несколько рук.

— Вурдалаки носят с собой мешочки с зажимами для носа! — сказал паренек с копной рыжих волос. — А еще у них руки всегда в кожаных перчатках, потому что у них желтые когти, которые никогда не стригутся!

— У них сила в этих когтях! — добавил Юсуп.

— А еще — если вурдалак сильный, то на его обуви проступают красные жилки!

— Все верно, — улыбнулся Учитель Терех. Прошлый урок, на котором вурдалак-фантом очень реально гонялся за одним учеником, не прошел даром. — Все это присутствует и у упырей. Но есть и несколько отличий. Дело в том, что у упырей очень тонкий слух. Они не переносят шума, каким бы он ни был — будь то писк комара или же рокот грома. Поэтому упыря всегда окутывает своеобразная защитная дымка, сквозь которую не проникает ни единого звука. Обычному человеку эту пленку не заметить, но имеющий хоть мало-мальские знания магии — видит ее. Еще упырь отличается серостью лица, впалостью щек и глаз и, запомните это, верхняя губа их всегда чуть приподнята, потому что упыри не могут прятать свои клыки внутрь. Клыки у них торчат.

Юнцы непроизвольно кивали, полностью поглощенные рассказом. Учитель Терех был доволен — из них выйдет толк. Они станут достойной заменой Охотников на Земле, которые сейчас во всех уголках мира борются со злом. Вот только бы успеть до того, как Остров уйдет под воду!

— Хорошо, дорогие мои. Сейчас небольшой перерыв, а потом мы перейдем к следующему вопросу! — Учитель Терех щелкнул тонкими пальцами — колечки в саду превратились в дым и растаяли в воздухе.

* * *

— Обстановка сейчас — хуже некуда, ты это знаешь…

За окном все цвело!

Яблоня распустила наконец белые лепестки, и от них исходил тягучий запах. Зеленая трава, ковром застилавшая поляну перед дворцом, шевелилась от легкого ветерка и тоже пахла свежестью и росой. Веселые ивы склонились над самой поверхностью прозрачного озера и, словно кланяясь, касались водной поверхности ветками, оставляя расплывающиеся в стороны круги. И только на небе — далеко-далеко, около самого горизонта, — растянувшись во всю ширь небосклона, плыла черная цепочка туч. Будто предвестники беды. Тучи не торопились приближаться, словно зная, что и сам Остров, и все его обитатели уже помечены роком, от которого им никуда не деться. Цветы и деревья этого не знали, поэтому продолжали цвести себе беззаботно, радуя глаз.

Но отнюдь не мысли.

Да, всматриваться в небо теперь бесполезно. Минули те дни, когда Терех мог пронизать расстояния с такой легкостью, словно вырывал волосок из своей (или чужой, не важно) бороды. Сейчас за тучами он не видел ничего, кроме темноты и пресыщения водой, которая готова была очень скоро низвергнуться на головы людей.

— Терех, ты слышишь меня? — проворчал Кадар. Ему вечно казалось, что его никто никогда не слушает. Мало того, что он был очень толст и не мог скрестить свои пухлые ручонки даже на груди, так еще и оглох к старости. Никто его, правда, не винил за то, что он иногда орал свои вопросы в ухо вне зависимости от того, слышат его или нет, но порою Кадар все же раздражал. В данный момент он был серьезен и, как всякий Учитель, трезво и четко оценивал ситуацию. А выглядело все очень и очень плохо.

— Терех?

— Да слышу, Кадар. Слышу и думаю, — отозвался Терех, задумчиво теребя подбородок. Еще совсем недавно полный детей класс теперь был пустынен и тих. Лишь кое-где в уголках да под деревянными партами клубился не до конца выветрившийся туман. — Скажи мне, Кадар, что это за тучи надвигаются с юга?

— Тут и думать нечего, — пробурчал Кадар себе под пухлый нос, но все-таки подошел ближе и приложил ладонь ко лбу. Его подбородок и щеки всколыхнулись, когда он сощурился, вглядываясь в горизонт. — Думать тут нечего, — повторил он после минутного молчания, — магия. Неплохая магия, я бы сказал. Кто-то довольно долго копил силы и средства, чтобы вызвать подобное.

— Думаешь, это к нам?

— Очень может быть, — Кадар пожал плечами, отстранился от окна и, отдуваясь, присел на детский стул. Стул жалобно заскрипел, видно, впервые встретившись с Кадаром. — Мы уже стольким крови попортили, что у кого-то могло просто-напросто кончиться терпение.

— Оборотни? Упыри? Дэцлы? — Терех задавал вопросы самому себе, прекрасно зная, что сейчас на них нет ответа.

— Терех, ты меня слышишь или нет? — буркнул Кадар. — Я же говорю четким языком, что это могут быть и оборотни, и упыри, и эти… как их там… дэцлы проклятые! Чувствуешь, как волшебством тянет? — Кадар потянул воздух округлым носом. — Точно — лесная магия. А дэцлы как раз кроме как дождь нагонять да ветер — больше ничего и не умеют. Точно тебе говорю!